Глава 22. Предательница
Два...
Три...
Четыре...
Пять...читать дальше
Я все еще стою на одном месте, с каждым ударом часов все сильнее чувствуя тяжесть решения, которое мне суждено принять. Я могу остаться и сохранить твое отношение ко мне. Хотя, что мне сохранять? Ты уже не такой, как был до нашего приезда в Мистик Фолс. Возможно, я просто надоела тебе, перестала быть достойной того отношения, которое ты проявлял ко мне раньше. Но ты все равно остаешься терпимым ко мне, не причиняешь мне столько боли, сколько было в самом начале, а сейчас я рискую вернуть то жуткое время, когда не было ничего, кроме внушения, крови на губах, грубого секса и боли. Постоянной, выворачивающей наизнанку, терзающей и душащей боли, обволакивающего одиночества и холодного страха.
Шесть...
Семь...
Восемь...
Но ведь дело сейчас не только в нас. Дело еще и в Деймоне, который почему-то выбрал столь неудобное время для разговора. Ну неужели нельзя было увидеться где-то в людном месте, в компании Стефана, Елены и Бонни? Ты, возможно, даже не разозлился бы в таком случае. А вот эта полночная встреча, в уединенной тишине обширного сада - сплошное безумие, самоубийство. Предательство. Да, я осознаю, что это предательство. Но еще я осознаю, что Деймон чересчур самонадеян и импульсивен, он может навлечь огромные неприятности на свою голову, если я не приду и не выслушаю то, что по его мнению, не терпит отлагательства.
Девять...
Десять...
Одиннадцать...
Я так и не смогла обдумать свой выбор. Не придумала план и не просчитала весь риск, в случае поражения. Я просто делаю первый шаг в сторону лестницы, ведущей в сад, как раз в тот момент, когда часы зловеще пробивают последний раз. Гулкое эхо еще некоторое время звучит в воздухе, и я отчетливо слышу в нем истеричный и издевательский хохот, как будто даже время понимает, какую глупость я совершаю.
"Одна минута... Одна минута... Я только узнаю, что он хочет и попрошу больше никогда не делать таких глупостей. Больше никогда. Клянусь." - Я повторяю эти слова, как заклинание, находя в них какое-то ложное утешение, все то время, пока быстрым шагом иду вперед, по аллее засаженной высокими тисами, листья которых тихо шелестят на ветру. В воздухе отчетливо слышится запах моих любимых фрезий, и это заставляет меня ускорить шаг, только бы скорее вернуться в освещенный зал, в безопасность и стабильность жизни, к которой я уже успела привыкнуть, хотя и не могла назвать ее идеальной. Скорее, мучительно-необходимой...
Мои размышления резко прерываются, когда кто-то зажимает мне рот рукой, прижимает к своему телу. Я что-то невнятно бормочу в ладонь, но резко затихаю, услышав голос Деймона:
- Тихо ты! - Он выпускает меня из своих объятий, позволяет повернуться к нему лицом и вглядеться в его глаза, освещенные лишь желто-перламутровым сиянием луны.
- Ты свихнулся, Деймон? Что такого срочного могло произойти, что ты додумался позвать меня сюда? - Я сразу перехожу к делу, потому что с каждой секундой, с каждым шорохом, раздающимся на гравии дорожки позади, мне кажется, что моя кровь все сильнее леденеет, переполняя меня парализирующим, животным ужасом.
- Не догадываешься? Быть может я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты проявила благородство и спасла мою жизнь, а сама сейчас находишься в полнейшей заднице, как считаешь? - Голос Деймона пропитан язвительностью и иронией, он подходит ко мне близко-близко, оставляя между нами всего лишь дюйм, лишая меня возможности думать и связно отвечать, поэтому я только тихо шепчу, потому что находясь в такой странной близости нелепо говорить громко:
- Мне не нужна благодарность, Деймон. У меня была возможность помочь тебе, я ею воспользовалась. Вот и все.
- И что нам теперь делать? Я не люблю иметь долги, Кэролайн. Я просто никогда даже предположить не мог, что ты настолько маленькая глупенькая дурочка.
- Ну, конечно, я же никогда не отличалась глубиной и здравомыслием, тебе ли не помнить? Мне не нужна помощь. Единственное, чем ты можешь мне помочь, так это не назначать мне больше таких встреч. Не для того я заключила с Клаусом такую сделку, чтобы ты сейчас лишился головы. Я пойду. - Я разворачиваюсь, делаю несколько шагов, придерживая подол длинного платья, и ощущаю облегчение, которое теплой волной растекается по телу. Я поступаю правильно. Я знаю, что мне стоит вернуться. Просто чувствую.
- Почему? - Вопрос звучит мне вдогонку, и я замираю, понимая, что именно интересует Деймона.
- Просто так было правильно для меня. Это было важно. Важнее, чем что-либо иное. - Откровенность иногда бывает совершенно невовремя. Так было и в этот раз. Уже спустя долю секунды Деймон преграждает мне дорогу, и я вижу явный вопрос в его глазах. Не знаю, что он читает в моем взгляде, но видимо этого достаточно для него, потому что он кладет руку мне на затылок, склоняет голову ко мне, и я успеваю только тихо прошептать "не нужно", перед тем, как губы Деймона накрывают мои...
***
Где-то там, в большом зале твоего дома, звучат звуки вальса. Музыка доносится в сад лишь едва различимым, тихим-тихим звучанием, и я отстраненно вслушиваюсь в плавную мелодию, пока Деймон целует меня. Его губы мягкие и имеют вкус виски. Такой знакомый вкус... И руки у него теплые и уверенные, когда он обнимает меня за талию, привлекает к себе, не оставляя между нашими телами и дюйма, заставляя меня забросить ладони ему на шею, запустить пальцы в волосы у него на затылке, ответить на поцелуй, вернуть время, когда все было легко и просто.
- Деймон... - Я выдыхаю имя в его приоткрытые губы, всматриваюсь в его глаза, и понимаю, что это неправильно. Я не такая, я не предательница. Я могу беречь то болезненное, острое чувство, которое испытывала и, возможно, испытываю к нему, но не могу принадлежать одновременно двоим. Сейчас я принадлежу тебе. Я обещала. Поэтому я пытаюсь отстраниться от Деймона, оттолкнуть его, что-то невнятно бормочу, когда губы Сальваторе вновь накрывают мои.
Гулкие звуки аплодисментов заставляют все мое тело онеметь, я резко отстраняюсь от Деймона, поворачиваюсь к тебе лицом, наблюдая, как медленно, почти лениво, ты продолжаешь приближение к нам.
- Браво, куколка! В тебе погибает великая актриса. Сколько двуличия, масок, образов. - Твой голос холоден, но я то знаю, какая буря бушует сейчас у тебя внутри, и что сейчас ты выплеснешь всю ярость на нас, просто уничтожишь все, что тебе неугодно.
- Клаус, послушай... Я...
- Заткнись. - Я моментально затихаю, просто бросаю умоляющий взгляд на Деймона, который хотя и молчит, но продолжает упорно стоять за моей спиной. Какая глупость и самонадеянность! Какое легкомыслие! Неужели он не понимает, что ему нужно бежать, пока еще есть время, пока твоя ярость направлена на меня, пока есть хоть какой-то шанс, что я могу принять весь удар на себя, не рискуя его жизнью. - Деймон, правда она очень умелая девочка? Сколько в ней скрытых талантов, не правда ли? Тебе понравилось ее целовать? - Я чувствую, как холодит кожу слезинка, скатившаяся после этих твоих слов. Ты говоришь обо мне, как о шлюхе, которую ты подложил под первого встречного. Это больно. До одури, до сумасшествия больно.
- Да, я знал об умениях Кэролайн значительно раньше, чем ты. - Голос Деймона сочится ядом и напускной бравадой, а мне отчаянно хочется ударить его, чтобы он наконец-то понял, что выбрал крайне неудачное время для этой мальчишеской провокации. Но сделать что-либо я не успеваю, потому что маска ледяного спокойствия, которую ты демонстрировал, моментально тает под воздействием слов Деймона. Мимолетное движение - и вот уже ты отталкиваешь временно безжизненное тело Деймона Сальваторе, которому ты так легко свернул шею.
- Клаус, перестань! Умоляю, перестань! Я бы вернулась! Я уже хотела вернуться.Поверь мне. Поверь, пожалуйста. Не трогай только его. - Я срываюсь на рыдания, из горла вырываются потерянные всхлипы, когда я, как маленький ребенок, протягиваю к тебе дрожащую руку, неуверенно касаюсь пальцами твоей напряженной спины, сжимаю черную ткань, робко пытаясь привлечь твое внимание, убедить, дать понять, что я говорю правду, что мне нужно было всего лишь несколько мгновений...
Он поворачивается ко мне так резко, что я успеваю заметить лишь безумие и кровавую ярость, которые полыхают в его глазах. А потом я чувствую только удар, такой унизительный, наотмашь ладонью по щеке... И больно мне не от того, что я упала просто на гравий дорожки и мелкие камешки поранили мои обнаженные руки. И даже не от того, что из разбитых губ стекают струйки крови, скользят по подбородку, падают на былое великолепие лазурного шелка, в которое я одета. И, наверное, мне даже не очень больно, когда ты приседаешь возле меня на корточки, обхватываешь волосы у меня на затылке, разрушая безупречность прически и рычишь сквозь зубы:
- Я же сказал тебе заткнуться. Я и слова не хочу слышать от такой лживой сучки, как ты.
Это все пустяки, я переживу физическую боль. Мне больно потому что ты не веришь. Потому что здесь, в моем родном городе, под мерный шум льющейся из фонтана воды и едва различимые нотки классической музыки, я теряю тебя окончательно. Мы снова чужие.
- Клаус... Прошу...
- О чем? Сохранить ему жизнь? Хочешь, я могу ему внушить, чтобы он называл Гилберт твоим именем, всякий раз, как трахает ее? Будет тебе маленькая компенсация. - Ты зло усмехаешься, возвышаясь надо мной, я же продолжаю сидеть на дорожке, не в силах унять дрожь, сотрясающую все мое тело.
- Ты следил за мной, да? Прости меня. Я хотела просто поговорить с ним. - Ты не отвечаешь, только дергаешь меня за руку, ставишь на ноги и шепчешь почти касаясь моих губ своими:
- Ты меня с кем-то путаешь. Я не прощаю, я предпочитаю месть. - Сейчас ты стоишь спиной к Деймону, я же могу видеть над твоим плечом, как Сальваторе медленно начинает приходить в себя. Я сразу же отвожу взгляд, надеясь, что Деймон будет достаточно благоразумен, чтобы сбежать сейчас, пока ты до хруста сжимаешь пальцы на моей талии и продолжаешь свое откровение: - Не думаю, что ты мне нужна. Такое ощущение, что прикасаешься к грязи. Может мне убить тебя?
А дальше я уже не знаю, есть ли Деймон рядом, не слышу шума фонтана и музыки, не понимаю, стоит ли мир еще или его поглотила бездна, и я падаю, падаю, падаю в это огненное марево, которое застилает мозг багровыми вспышками яростной боли, которая разрывает тело, когда ты впиваешься клыками в мое плечо, шею, разрывая кожу, ткани, заставляя кровь течь сплошным потоком, вымазывая ткань платья алым. И твои руки сжимают мое тело, и я как-то отдаленно слышу, как хрустят и ломаются кости, как от этой выворачивающей наизнанку агонии боли подкашиваются ноги, и я еще сильнее прижимаюсь к тебе, обессиленно замираю в твоих руках. Пусть только это быстрее закончиться...
- Даже кровь у тебя грязная. Моя маленькая, порочная кукла. Или шлюшка? Как тебе угоднее? Мое очередное разочарование. - Ты шепчешь это мне в ухо, слизываешь струйки крови с моей шеи, приподнимаешься указательным пальцем мой подбородок, смотришь в мои заплаканные глаза и резко отпускаешь руки, делаешь шаг назад, а я так стыдно, так позорно, падаю перед тобой на колени. Мое тело бьет крупная, лихорадочная дрожь, кровь клокочет в горле, с отвратительным звуком выливается из-зо рта, и я вцепляюсь ногтями в землю, только чтобы не повалиться на дорожку плашмя, только, чтобы сказать последнее слово, сделать последнее признание. И умереть. Наконец-то умереть...
- Я... Жаль. Мне жаль. Я хотела, чтобы у нас все было иначе. - Я чувствую, что ты смотришь на меня сверху вниз, и, наверное, твой взгляд выражает отвращение. Я действительно жалкая, разбитая и уничтоженная.
- А он ведь сбежал, Кэролайн. Он оставил тебя умирать. Кому же ты доверяешь свою жизнь, дура? Неужели ты настолько глупа? - В твоем голосе больше нет злости, но это заставляет меня рыдать еще сильнее. Я как маленькая девочка жалко всхлипываю, пытаюсь стереть с лица слезы и кровь, но делаю только хуже, вымазывая все лицо багряно-красными мазками. Я уже знаю, что ты снова не убьешь меня. Ты просто будешь меня ненавидеть. И сейчас мне плевать, что Деймон оставил меня умирать. Это предательство ничто, по сравнению с тем, едким, разъедающим душу отвращением, которое я испытываю сама к себе.
Я испуганно дергаюсь, когда ты протягиваешь ко мне руку. Я ожидаю очередного удара, а быть может даже вырванного сердца, но ты подносишь запястье к моим губам, и мне не нужно давать указаний. Я и так знаю, что от меня требуется. Я прокусываю кожу, делаю короткий глоток твоей приторно-сладкой крови, а уже спустя мгновение ты вырываешь руку, разворачиваешься и быстрым шагом уходишь в сторону дома, на ходу бросив:
- Входи через черный вход. Не хватало еще, чтобы гости увидели, какое жалкое зрелище ты из себя представляешь.
Ты уходишь, и мне больше нет нужды хранить хотя бы последние крупицы гордости, поэтому я сворачиваюсь клубочком просто на тропинке, прижимая колени к груди. Ни за что не встану. Никогда. Я буду лежать здесь пока земля не разверзнется подо мною и не поглотит меня. Или пока я не иссохну, лишенная пищи.
Я просто хочу, чтобы кто-то меня обнял. Мне просто нужно чье-то тепло. Я так устала быть одинокой, в этом холодном коконе, где у меня не осталось ничего, только сизый туман ледяного равнодушия и жестокости.
Я не замечаю тебя до тех пор, пока ты не подхватываешь меня на руки, и я только испуганно вскрикиваю, пытаясь по выражению твоего лица понять, зачем ты вернулся.
- Ну что смотришь? Можешь радоваться, ты окончательно села мне на шею. Но это не навсегда, Кэролайн. Когда-то твои игры погубят тебя. Помни.
***
Япония, Токио, 2020 год, май, 01.30
- А потом я плакала всю ночь. А ты то обнимал меня, то оскорблял, то уходил, оставив в одиночестве. Что ты чувствовал тогда, Клаус? - Мы с тобой сидим на диване, когда ты задаешь этот вопрос, вырывая меня из омута горестных воспоминаний о событиях многолетней давности.
- Боль. Обиду. Грусть. Все то, что ненавидел в себе. Как же я презирал тебя за то, что ты снова заставила меня испытывать эти такие человеческие эмоции. Ты была моя! Тогда ты обязана была быть моей.
- Я и была. Просто ты не верил в это. Все дело в вере, Клаус. А ты не верил мне ни тогда, ни сейчас, иначе не прогонял бы, а понял бы, почему я уезжала. - Ты смотришь на меня так пристально, а потом проводишь кончиками пальцев по моей щеке, возможно пытаясь через прикосновение передать мне частичку той веры, которой ты научилась за эти десять лет, в отличии от меня. - Но я еще не закончила. Ведь мы не сразу уехали из Мистик Фолс. Далеко, не сразу...