Ненависть, которая подогревается каждодневно, в пламя которой добавляются все новые и новые щепки, перерастает в вожделение, в примитивную животную похоть, когда единственной мечтой, сладостным видением становится представляемый запах крови, звуки болезненных криков и агонизирующей боли жертвы.
И когда терпение лопается, как болезненный нарыв, месть превращается не в холодное блюдо, каковым ему полагается быть, а в адскую смесь, бурлящую и прорывающуюся наружу с яростным шипением и разрушительной энергией.
Если бы кто-нибудь спросил, чем Клаусу так не угодил старший брат Сальваторе, гибрид, наверное, не смог бы найти достойного ответа. Ну, да, пытался он его убить. А кто не пытался? Настырно мешал Клаусу восстановить прежнюю дружбу со Стефаном? Это тоже можно было понять, какой-никакой, но все-таки старший брат... Попользовался Беккой? Она и сама в состоянии себя защитить не хуже его самого. Это ненависть просто была. Клаус ненавидел ехидную усмешку Деймона.
Уже стоя возле двери особняка Сальваторе, Клаус понимает, что не имеет никакого плана. Убить? Сейчас не время. Открывает двери, не таясь. Не ему бояться чего-либо. Избить до кровавого месива? Банально. Поднимается на второй этаж, намеренно производя как можно больше шума. Унизить? Как? Открывает двери, переступает порог.
- Как стадо африканских слонов, честное слово. - Деймон стоит возле окна, всматриваясь в ультрамарин ночного неба и даже не оборачиваясь. А Клаусу этого и не надо, ему нужно просто крушить, разбивать кулаки в кровь, и ненавидеть... ненавидеть... ненавидеть...
Первый удар сшибает вампира с ног, наполняя комнату какафонией различных звуков. Второй приходится в челюсть, третий ломает нос, четвертый... пятый... десятый...
Одежда Деймона под руками Клауса рвется с легкостью бумаги, и даже тогда гибрид не до конца уверен в том, что он делает. Ему нужно больше злости, больше масла в огонь, и Деймон не разочаровывает, впрочем, как всегда. Несколько матерных слов, кулак, впечатанный в скулу Клауса - вполне достаточно, чтобы отдаться последней стадии ненависти, самому извращенному желанию, самой примитивной похоти. Одно мгновение, и он уже переворачивает Деймона на живот, попутно срывая последние клочки разорванной одежды и с блаженным удовлетворением усмехается улыбкой великомученика, наконец-то преодолевшего все скитания и добравшего до святых мощей. Деймон что-то неразборчиво мычит в паркетное покрытие пола, но одна рука гибрида надавливает на шейные позвонки, не давая вампиру возможности даже перевернуть голову вбок. Надавил - хрустнуло - секунда - срослось. Надавил - хрустнуло - секунда - срослось.
Когда роль костоправа надоедает, Клаус вспоминает о второй руке, и позволяет ей скользить по обнаженной коже спины, иногда сдавливая ребра. И почему они так забавно у него хрустят? Деймон все продолжает что-то шипеть (странно, он еще не задохнулся?), но единственное, что разбирает Клаус это "ублдк", что подозрительно сильно смахивает на крайне нелюбимое гибридом ругательство. А вот это ты зря, Деймон...
Клыки Клауса проводят две аккуратные параллельные полоски вдоль позвоночника вампира. Темно-красная кровь стекает по бледной коже, застывает причудливыми зигзагами. Гибрид слизывает несколько капель, ощущая, как с каждой секундой возрастает возбуждение, как яростно ему необходимо еще больше, сильнее, больнее.
Клаус наконец-то отпускает шею Деймона, только для того, чтобы расстегнуть молнию на джинсах.
- Чертов извращенец! Теперь я точно найду способ и лично позабочусь, чтобы ты наконец-то обрел вечный покой.
Клаус абсолютно игнорирует пространный монолог Сальваторе, с удовольствием подпитывая злость массой грубостей, и с садистским удовлетворением смачивает два пальца в почти высохшей, клейкой и липкой крови вампира. Резкое движение, свистящее шипение из уст Деймона - и вот уже оба пальца вставлены в тело вампира на всю длину, преодолевают сопротивление мышц, мерно сгибаются, скользя по стенкам, задевая простату, что срывает с губ Сальваторе первый наполовину сладострастный, наполовину болезненный стон.
- Кто бы мог подумать, что ты такая шлюшка. Я, конечно, согласен с мнением, что грань между болью и наслаждением крайне размыта, но сегодня мы остановимся на первом... для тебя.
- Иди к дьяволу! - Зло бросает Деймон, пока Клаус заставляет его встать на колени, выпятив задницу вперед и положить голову на сложенные руки. Все попытки вырваться и портовая брань так и не дают результата, поэтому Деймон решает играть в "невинную принцессу", надув губы и рассматривая оттенки коричневого на полу под своим носом.
Клаус делает еще несколько резких движений, разводит пальцы ножницами, пытаясь хотя бы чуть-чуть растянуть тугое кольцо мышц, но, не добившись особых успехов, просто кладет руки на спину вампира, вставляя болезненно напрягшийся, налитый кровью, член до основания. Он не видит, как Деймон прокусывает себе кисть, чтобы, не дай Господи, не сорваться на фальцет и не завизжать, как девчонка-девственница, когда сфинктер рвется, и алая кровь стекает по бедрам, затекает внутрь, пачкает член Клауса, который теперь входит с противным хлюпающим звуком от вытекающей крови и соприкосновения обнаженной кожи мужчин. Движения Клауса рваные и резкие, он обезумел от эйфории, помутневший взгляд скользит по позвоночнику, где переливаются рубиновым оттенком потеки засохшей крови, он сжимает руки на талии Деймона, ломая ребра, оставляя на коже налитые кровью, моментально буреющие синяки.
В какой-то момент головка члена снова задевает волшебную точку, и Деймон кусает себя уже до кости, вгрызаясь в плоть клыками так, как будто от этого зависит его жизнь, борясь с этим отвратительным возбуждением, зарождающимся столь не вовремя. Еще несколько толчков, и Клаус животно рычит, кончая в вампира. Сперма и кровь выливаются наружу, капают на пол, скользят по бедрам как Деймона, так и Клауса.
Злость гаснет так быстро, как и костер залитый ледяной водой. И Клаус медленно поднимается, не смотря на что-то шипящего Деймона. Клаус неторопливо одевается, старательно вытирая белоснежным носовым платком кровь и сперму с ладоней. Клаус обходит кровавые лужицы, бросая последний взгляд на Деймона, который тоже успел натянуть джинсы (интересно, он знает, что они порваны как раз на заднице?) и теперь медленно наливает бурбон в бокал. Клаус кладет руку на ручку двери, чтобы покинуть этот дом и хотя бы несколько дней провести в блаженном умиротворении, не думая о всех видах пыток, которые можно применить к старшему Сальваторе.
- Нет, ну, почему ты даже сейчас меня в покое не оставляешь? - Этот вопрос риторический, и Клаус задает его уже преодолев расстояние до Деймона, обхватив его лицо ладонями, пристально всматриваясь в глаза... - Я был здесь. Мы подрались. Больше ничего не было. Я ушел. И это последний раз, когда я делаю тебе такую услугу...
***
- Нет, ублюдок, ну, ублюдок! Умудрился даже на ковры кровью нахаркать! Я его точно убью. Что за беспорядок? И почему так болит задница? - Деймон Сальваторе все продолжает разговаривать сам с собой, убирая учиненный ими с Клаусом погром. Да, славная, наверное, была драка...