Искупление

[m-levis]

Спасение

Его рука, запутавшаяся в прядях моих волос сильная и уверенная. Он поднимает мое тело, которое сейчас я сама почти не ощущаю, исключая полыхающий болью и жаром участок, куда меня укусил Тайлер. Находиться в его объятиях страшно. Он ужасен в своих порывах, непонятных поступках, крайностях. Зачем он спасает меня? Какую цену я заплачу за несколько капель крови, которые выпью? Эти мысли выворачивают наизнанку, заставляют кружиться голову и набегать соленым каплям слез, которые так сложно сдерживать.

- С днем рождения, Кэролайн. - Не такие подарки дарят на восемнадцатилетье. Он дарит мне жизнь, которую сам же хотел отнять. Он дарит мне проклятие и зависимость - вкус его крови на моих губах.

Когда мои губы прикасаются к прохладной коже на его запястье, я еще успеваю подумать, что на вкус его кровь наверняка горькая, как полевые травы, которые спасительны, но в тоже время вызывают лишь тошноту и отвращение. Или, быть может, его кровь соленая, как слезы всех его жертв, всех сломанных судеб и исковерканных жизней? Я смыкаю зубы, зажмуриваюсь сильно-сильно, пытаясь не думать, что теперь и в моих венах навеки останется его частица, его разрушительная сущность. Кровь оказывается сладкой. Неестественно, ярко и так чарующе сладко... Быть может есть прямая зависимость и чем ужасней мужчина, тем слаще у него кровь? Он больше не говорит ни слова, опускает меня на подушки, заправляет прядь волос за ухо и уходит, тихо прикрыв дверь. Я надеюсь, что он уходит не только из моей комнаты, но и из моей жизни, ведь иначе я погибну. Чувствую, что погибну.

Искупление

Его могила находится вдалеке, за чертой кладбища. В древности так хоронили грешников, и он действительно был грешен более, чем кто-либо иной. Сейчас здесь все поросло травой, и она буйной порослью обвивает простое каменное надгробие, на котором выведено лишь его имя. Клаус. Спустя сто лет, прошедших со дня его смерти, никто уже не знает, кто он такой и что когда-то, далекий век назад, он умер спасая меня, глупую девочку, Кэролайн Форбс.

- С днем рождения, Клаус. - Я присаживаюсь на корточки, кладу две кроваво-алые розы в зеленое буйство клевера и мать-и-мачехи, провожу пальцем по контуру букв. Воздух так сладко пахнет, и этот запах хочется попробовать на вкус, но у меня больше нет такой возможности, ведь только его кровь была особенной и волшебной. Когда-то я молила небеса, чтобы он забрал его из моей жизни, и Бог исполнил мои молитвы. И если Клаус искупил всю свою вину и грехи, отдав жизнь за меня, спасая меня во второй раз, то мое искупление никогда не закончится, пока за оградой кладбища находится эта могила, поросшая горькой полынью, куда я буду возвращаться вновь и вновь, в глупой, такой детской вере, что он еще вернется, чтобы хотя бы невесомым касанием ветра снова запутать пальцы в моих волосах...