Неизбежность

[m-levis]

В последнее время я все больше верю в судьбу. В неизбежность предначертанного свыше. Какой бы путь ты не выбрал, конечный результат все равно будет один.

Сейчас я стою в комнате, рассматривая яркий огонек свечи, которая медленно тлеет, напоминая, что время все же идет, а не замерло, как мне чудится. А потом тишину прорезает звук тихих шагов. Я не оборачиваюсь. Жду, задержав немного дыхание.

Теплые руки ложатся на мои обнаженные плечи. Я вздрагиваю, хотя, наверное, уже стоило привыкнуть. Ведь эта встреча не первая и, я уверена, не последняя. Это и есть судьба. Как бы мы не бежали друг от друга, все равно оказываемся в этой маленькой комнатушке, где есть только я и ты. Никаких имен и проблем, непонимания и ответственности. Ничего, кроме двух людей и потребности хотя бы недолго быть рядом.

- Хлоя, - ты выдыхаешь мое имя и целуешь жилку, пульсирующую на шее. Чувствую, как ловко твои пальцы расстегивают молнию платья на моей спине. Мне хочется в истерике кричать твое имя. Лекс, Лекс, Лекс...

- Что? - я выдыхаю этот вопрос, когда синий шелк падает к моим ногам легким и невесомым облаком. Ты разворачиваешь меня к себе лицом, пристально смотришь глаза.

- Ты красивая, - замечаешь, как нечто обыденное. Небрежно избавляешься от рубашки, и я, не сдержавшись, кладу тебе руки на грудь, ощущая, как под моими касаниями напрягаются мышцы. Несколько долгих мгновений мы просто молчим, смотря глаза в глаза, чувствуя дыхания друг друга и ощущая, как быстро бьются сердца. Странно, пора, наверное, привыкнуть, но для меня каждая встреча как будто впервые. А потом ты опускаешься на колени, целуешь теплыми губами живот, сжимая руки на моей талии.

Я пытаюсь опуститься тоже, мне неловко возвышаться над тобой и горячее дыхание на коже смущает. Но ты удерживаешь меня, легко лизнув впадинку пупка.

- Тшшш... Успокойся, все хорошо.

Я послушно замираю. Наверное, только с тобой я такая покорная. Глина, из которой ты можешь слепить все, что вздумается. Я закрываю веки, и остаются только ощущения. Вот ты немного сдвинул белье, я чувствую, как воздух холодит внутреннюю поверхность бедер, и я жалко всхлипываю, вцепляясь в твои плечи. Ноги дрожат, но ты крепко держишь меня, поглаживая талию, спускаясь ладонями на ягодицы и сильно сжимая их, заставляя приблизиться поближе к тебе. Ощущаю, как ты проводишь языком по тазобедренной косточке, немного прикусываешь и вновь зализываешь маленькую ранку. Я кусаю губы. Сильно. В животе скручивается напряжение, и мне кажется, что я сейчас просто растекусь, перестану осознавать, кто я и где нахожусь. А потом твои губы касаются моей плоти, я чувствую, как ты проводишь языком по складочкам, толкаясь внутрь, заставляя меня кричать твое имя. Снова, снова и снова. Все то время, пока ты прижимаешь меня к себе, пока я чувствую твое дыхание на самых чувствительных участках своего тела, пока ощущаю тебя в такой смущающей и одновременно возбуждающей близости. И потом не остается ничего, кроме ярких пятен перед зажмуренными глазами и безумного сердцебиения, грохотом отдающегося в ушах.

Я обмякаю на твоих руках сразу же после оргазма. Ты целуешь меня в губы - сильно и глубоко - и я чувствую свой собственный вкус. Наверное, должно быть противно, но мне хорошо. С тобой не страшно быть развратной. Ты не осудишь. Ты всегда поймешь.

- Сладкая, - я отчаянно краснею, но ты лишь усмехаешься, наконец-то расстегиваешь застежку лифчика, который все еще на мне. Стягиваешь его и трусики, болтающиеся где-то на лодыжках. Быть может, стоит перебраться на кровать, пол - не самое романтичное место. Но, в конце концов, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты уже на грани. Не время играть в принцессу.

Я расстегиваю молнию на джинсах, и ты облегченно выдыхаешь мне в шею, когда напряженный член наконец-то оказывается избавленным от контакта с грубой тканью.

- Не обязательно так спешить, Хлоя, - невнятно произносишь ты, легко сжимая зубы на моем соске.
- Я хочу так, - и я действительно не сдерживаю себя. Перебрасываю ноги по бокам от твоей талии, несколько раз провожу по члену рукой и, немного приподнявшись, сажусь на него одним плавным движением. Ты прижимаешься спиной к кровати, обхватываешь меня за бедро, помогая опускаться на тебя. Целуешь искусанные губы, венку на шее и ключицы, проводишь языком в ложбинке между грудей, обводишь напряженный сосок, и я вновь нахожусь на грани. Господи, сколько ночей у нас уже было, но я никогда не привыкну к твоему умению определять все мои желания и потребности! Еще одна минута, и я ощущаю, как сокращаются все внутренние мышцы. Я кричу что-то неразборчивое, оставляю царапины на твоих плечах, а спустя мгновение и ты выскальзываешь из меня, кончая на живот.

Ты еще долго гладишь влажную от пота спину, я же утыкаюсь носом тебе в шею и смотрю на огарок почти угасшей свечи. Как только она погаснет, нужно будет подняться, одеться в темноте, касаясь друг друга изредка, как будто нечаянно. А потом уйти, не прощаясь. И ждать, ждать, ждать... Пока мы вновь не увидимся в этой комнатушке, при тлеющем свете одинокой свечи. И все вновь пойдет по кругу, по нашему негласному сценарию. Но я почему-то верю, что когда-то мы решимся его переписать. Тогда все будет иначе. Ведь такова наша с тобой судьба.