Буря в стакане. Амбивалентная

[m-levis]

Это самое странное из написанного мной посвящается тебе, Т., самой странной из всех, кого я знала. А я ведь тебя все равно любила.

***

Амбивалентность — комплекс эмоциональных состояний, связанных с двойственностью в отношении к чему либо, выражающейся в том, что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства. (с)

Я всегда боялась тебя. Каждое слово, обращенное к тебе - бомба замедленного действия. Никогда не знаешь, как ты отреагируешь: смехом или истерикой.

Говорят, что все женщины такие. Говорят, что менять мнение - нормально.

Я помню, твой смех. Ты говорила тогда, что облака, наверное, сладкие. Сахарная вата на воде. Ты лежала в мокрой от росы траве и пела нелепые, детские песни. Громко, надрывно. А мне хотелось скулить от отчаянья, потому что у тебя отвратительный голос - как когтями по железу. Потом ты замолчала, не допев слово до конца. Прикусила губу, сморщилась, как новорожденный младенец. Закрыла глаза, утверждая, что ненавидишь небо. Мертвые на небе, а ты живая, теплая, и вообще не понимаешь, почему мы здесь.

Я помню, как ты сжимала пальцы на моей руке, оставляя синяки-метки. Твои ногти - острые и длинные всегда - раздирали мне кожу до крови. Ты всхлипывала мне в шею и просила убить тебя. Говорила, что мечтаешь о смерти, о легкости и полете длиною в вечность. А я молчала, ждала. Проходили часы, и ты поднимала на меня затуманенный взгляд и говорила одно-единственное "прости". Улыбалась и вновь хотела жить.

Я помню, как ты жалела бездомных котят, согревая в дрожащих ладонях. Ты проклинала человеческую жестокость, сама же могла днями не звонить, заставляя всех близких искать тебя в моргах. Потом приходила, как гулящая кошка, измазанная в сметане. Глаза виноватые, зацелованные губы и севший от крика голос. Ты слышала в спину "шлюха" и только смеялась. Конечно, ты верила в принцип свободной любви, но всякий раз сворачивалась клубочком боли у меня под боком, когда очередная твоя "любовь" находила тебе замену.

Я помню, как восторженно ты кричала, стоя на крыше многоэтажки. Тогда ты владела всем миром, возвышалась над ним свободой своего безумия. Ветер толкал тебя в спину, шептал зловеще, а ты смеялась заливисто и безудержно, запрокинув голову к тучам, нависшим над нашими головами. Я же стояла за твоей спиной, протянув к тебе руки и глотая соленые слезы. Тогда мне казалось, что твое сумасшествие нас погубит. Даже спустя годы ты снишься мне такая: с шальными глазами, на самом краю пропасти. А потом ты пугалась, шепотом просила забрать тебя. Я плакала уже навзрыд и, обхватив за талию, усаживала просто на грязный камень. А ты дрожала, как лист на ветру, уткнувшись ледяными губами мне в подбородок и говорила, что боишься высоты и что мне не стоило приводить тебя сюда.

Я помню тебя живой. Яркой, лучистой. Смеющейся. Ангелом в одно мгновение, дьяволом - в другое.

Я помню...

***