Каждый человек сумасшедший. Вся суть в том, насколько далеко находятся ваши палаты..
Глава 47. So cold
Вода медленно стекает по каменным стенам пещеры, собираясь в выбоинах грязными лужицами. В темноте отсветы от воды - единственное, что удается различить на фоне черных камней. Изредка тишину нарушает пронзительный писк крыс. Чувствую, как они тянут воздух, определяя насколько я съедобна. Видимо, их привлекает запах моей крови, но она холодная и мертвая, поэтому сейчас грызуны - наименьшее, что меня волнует. Я вновь дергаюсь, но, как и все предыдущие разы, это совершенно бессмысленно. Наверное, это какие-то ведьминские проделки, потому что освободиться не выходит. Я чувствую себя абсолютно беспомощной, словно собака, посаженная на цепь.читать дальше
Через какое-то время я обессиленно прижимаюсь затылком к влажному камню. Не знаю, сколько я здесь нахожусь: несколько часов или суток. Ощущение времени абсолютно потеряно, сюда не проникает ни единый лучик солнца, поэтому мне остается лишь гадать. Тело жутко болит. Я голодна, поэтому многочисленные раны совершенно не затягиваются. Да и деревянные пули, вытащить которые нет никакой возможности, совершенно не способствуют хорошему самочувствию.
Я плохо помню, что произошло. Я до сих пор не знаю, придут ли за мной или оставят засыхать здесь без крови. Последние воспоминания о том вечере размыты и совершенно не проясняют ситуацию. Помню, как распахнулась дверь, и как я резко обернулась, ожидая увидеть тебя. А потом лишь жгучая боль, и я упала на пол, наблюдая, как растекаются алые пятна подо мной. Очнулась я уже здесь, с руками, прикованными к стене, в полном одиночестве и недоумении.
Я старательно убеждаю себя, что ты обязательно меня найдешь. Не позволишь никому причинить мне боль большую, чем уже причинили. Но время идет, и едкий голосок внутри все настойчивее шепчет, что ты не придешь. Он напоминает мне тот разговор во Франции, когда ты говорил, что любое бессмертие условно, и все сильнее требует принять, что тебя больше нет. Что-то не так, комок в горле становится все больше, мешает дышать. Я еще пытаюсь втянуть воздух широко открытым ртом, но ничего не выходит. Темнота стремительно надвигается и вскоре поглощает меня.
***
- Эй, глаза открой! - голос пробивается в сознание, голова дергается от сильной пощечины. Я кое-как разлепляю веки, а потом зажмуриваюсь вновь, так как яркий свет фонарика причиняет глазам жуткую боль после часов в кромешной темноте.
- Кто вы? - пересохший язык плохо слушается, голос выходит хриплым и тихим.
- Гляди, очнулась! - с противным смешком произносит незнакомец, игнорируя мой вопрос. Я предпринимаю очередную попытку рассмотреть его, щурясь на свет. Никогда не видела его прежде, я уверена. Он высокий и широкий в плечах, с копной темных волос и недельной щетиной на щеках. На висках виднеется седина, а морщины у глаз и в уголках рта позволяют догадаться, что ему не меньше сорока. Он скользит по мне жадным взглядом: в свете фонаря видно, что платье превратилось в изодранную тряпку и почти не прикрывает тело.
- Отпустите меня немедленно! - выкрикиваю я, демонстративно дергая руками. Цепи громко звенят, звук поднимается к потолку пещеры и стремительно ухает вниз, оглушая нас. Мужчина лишь усмехается.
- Не хочу. Мне тебя подарили.
- Подарили? - я абсолютно ничего не понимаю. Если бы у меня были свободны руки, то я бы ущипнула себя. Это сон. Точно сон! Другого объяснения я просто не нахожу.
- Угу. Эстер сказала, что если я помогу, то могу забрать тебя, - поясняет он и склоняется ближе. Я стискиваю зубы. Его шея в такой заманчивой близости от моего лица, я слышу, как размеренно бьется пульс. От него исходит человеческое тепло и даже приторный запах пота сейчас не отталкивает. Я слишком голодна. Только спустя мгновение смысл его слов доходит до меня.
- Эстер? Она и правда что-то придумала! Отпусти меня сейчас же! - я пользуюсь своим последним оружием: оскаливаюсь, демонстрируя клыки. Вены на лице вздуваются, глаза наливаются кровью. Я столько раз видела, как подобная трансформация пугает людей, как ужас отражается на их лицах, но этот мужчина только смеется. Громко, как будто издеваясь.
- Думаешь напугать меня этим? Я уже давно не боюсь острых зубок и крутого норова, красавица. Все равно вы потом лишь жалко скулите, как побитые собачонки. Не ты первая, не ты последняя.
- Клаус убьет тебя... - не знаю, кому я это говорю - ему или себе. Былые опасения теперь подтверждены, и страх стремительно разрастается, как злокачественная опухоль. Он вновь смеется. В этот раз даже как-то... по-доброму что ли? Как дядюшка, умиленный детской наивностью ребенка.
- Это тот сын, которого Эстер заделала на стороне? Не думаю, красавица. Во-первых, он и так знает, что ты в беде. Как ты думаешь, он сейчас ищет тебя? Как бы не так! Он предсказуемо ищет свою сестру.
Неужели правда? Неужели ты знаешь, но не спешишь на помощь? Слезы застилают глаза, но я часто моргаю, пытаясь взять себя в руки. Если ситуация и правда такова, то мне просто грешно обвинять тебя. Конечно же, Ребекка - твоя кровь. То, что она для тебя важнее - естественно. Ты спасешь ее, потом меня. Все будет хорошо, мы уедем отсюда и забудем, как страшный сон. Я убеждаю себя, мужчина же тем временем опускает фонарик на пол, присаживается на корточки передо мной и договаривает:
- А, во-вторых, как только он найдет сестру, клетка захлопнется. Они умрут и больше никто и никогда не будет тебя искать.
- Умрут? - словно в трансе повторяю я. Это просто сон. Сон. Сон!
- Да. Не знаю подробностей. Там какие-то ведьминские штучки Эстер. Мое дело маленькое: небольшое содействие, и за это я получаю красивую милашку-вампиршу, - он улыбается, я же сглатываю вязкую слюну. Не позволяю себе впадать в панику. Я выберусь! Обязательно! И ты тоже не попадешь в ловушку. Мы всегда справлялись и этот раз не станет исключением.
Я молча жду, не позволяя себе больше никаких расспросов. Лучше дождаться, когда он уйдет. Но мужчина не спешит. Из-за пояса он достает нож и голубоватый свет фонаря играет на металлической поверхности яркими бликами.
- Убьешь меня? - я хмыкаю, рассматривая оружие. В тот момент я наивно предполагаю, что мужчина просто не знает, что металл не способен уничтожить меня. Он же вновь смеется. Если бы ситуация не была настолько критической, то я бы, наверное, тоже нервно захохотала.
- Нет. Я только поиграю, - произносит он, перекидывая нож из руки в руку. Я на всякий случай стискиваю зубы. Если даже он причинит мне боль, это нестрашно. Я буду терпеть, потому что нельзя терять голову, нужно сохранять рассудок холодным.
Когда он проводит острым лезвием по ноге, я даже немного расслабляюсь. Нож не повреждает кожу, нажатие довольно слабое. Но чем выше он подбирается, тем сильнее сжимает рукоятку. На колене алеет небольшая царапина, а мужчина все ведет выше и выше, погружая острие все глубже. Через какое-то время я уже готова визжать: лезвие погружается настолько глубоко, что, кажется, я чувствую, как оно царапает по кости с противным скрежетом. Или это мои зубы так крошатся?
- Упрямая, да? - со смешком произносит он, вытаскивая нож. Кровь с противным хлюпаньем вырывается из раны толчками. В фосфоресцирующем свете фонарика она кажется черной и вязкой, словно грязная жижа.
- Пошел к черту... - хриплю я. Во рту солоно от моей собственной крови, но она не насыщает. Только дразнит рецепторы, заставляет часто дышать, тянуть носом воздух, в котором отчетливо слышится запах живого человеческого тела. Раны и не думают затягиваться, я слишком голодна.
Мужчина хмурится и одним точным движением проводит ножом горизонтальную линию на моей шее. Я не сдерживаю испуганный вскрик. Боль становится жуткой, но еще больше пугает количество крови, которая сплошным потоком льется вниз, заливая грудь. Наверное, он повредил трахею, потому что теперь каждый вздох сопровождается свистящим звуком, оглушающим громкостью в этом каменном склепе.
- В следующий раз я отрежу тебе язык, милая, - он говорит почти ласково. Такое чувство, что он воспитывает дикую зверюшку. Хочется плюнуть в его ухмыляющееся лицо, но я сдерживаюсь. Это безрассудно, мне необходимо выбраться. - Ладно, пойду я пока. Отдыхай.
Мужчина проводит мне по волосам, а потом поднимает фонарик и скрывается где-то за поворотом. Я остаюсь в темноте. Воздух наполнен металлическим привкусом крови, глубокие раны просто не успевают затягиваться. Я стараюсь отвлечься от боли, строю какие-то планы побега, но каждый новый вариант еще более нелеп, чем предыдущий. Как-то отчаянно дергаю заковаными руками, но, конечно же, результата никакого.
Мысли о твоей судьбе я старательно прогоняю. Кто бы что не сказал, я знаю, что ты жив. Если бы было иначе, я бы почувствовала. Может это и нелепо, но я верю, что ты справишься и найдешь меня. Если не сегодня, значит завтра или через месяц. Моя цель - выжить. Я ведь так и не сказала тебе, что люблю. Я просто не могу сдаться сейчас.
Вода медленно стекает по каменным стенам пещеры, собираясь в выбоинах грязными лужицами. В темноте отсветы от воды - единственное, что удается различить на фоне черных камней. Изредка тишину нарушает пронзительный писк крыс. Чувствую, как они тянут воздух, определяя насколько я съедобна. Видимо, их привлекает запах моей крови, но она холодная и мертвая, поэтому сейчас грызуны - наименьшее, что меня волнует. Я вновь дергаюсь, но, как и все предыдущие разы, это совершенно бессмысленно. Наверное, это какие-то ведьминские проделки, потому что освободиться не выходит. Я чувствую себя абсолютно беспомощной, словно собака, посаженная на цепь.читать дальше
Через какое-то время я обессиленно прижимаюсь затылком к влажному камню. Не знаю, сколько я здесь нахожусь: несколько часов или суток. Ощущение времени абсолютно потеряно, сюда не проникает ни единый лучик солнца, поэтому мне остается лишь гадать. Тело жутко болит. Я голодна, поэтому многочисленные раны совершенно не затягиваются. Да и деревянные пули, вытащить которые нет никакой возможности, совершенно не способствуют хорошему самочувствию.
Я плохо помню, что произошло. Я до сих пор не знаю, придут ли за мной или оставят засыхать здесь без крови. Последние воспоминания о том вечере размыты и совершенно не проясняют ситуацию. Помню, как распахнулась дверь, и как я резко обернулась, ожидая увидеть тебя. А потом лишь жгучая боль, и я упала на пол, наблюдая, как растекаются алые пятна подо мной. Очнулась я уже здесь, с руками, прикованными к стене, в полном одиночестве и недоумении.
Я старательно убеждаю себя, что ты обязательно меня найдешь. Не позволишь никому причинить мне боль большую, чем уже причинили. Но время идет, и едкий голосок внутри все настойчивее шепчет, что ты не придешь. Он напоминает мне тот разговор во Франции, когда ты говорил, что любое бессмертие условно, и все сильнее требует принять, что тебя больше нет. Что-то не так, комок в горле становится все больше, мешает дышать. Я еще пытаюсь втянуть воздух широко открытым ртом, но ничего не выходит. Темнота стремительно надвигается и вскоре поглощает меня.
***
- Эй, глаза открой! - голос пробивается в сознание, голова дергается от сильной пощечины. Я кое-как разлепляю веки, а потом зажмуриваюсь вновь, так как яркий свет фонарика причиняет глазам жуткую боль после часов в кромешной темноте.
- Кто вы? - пересохший язык плохо слушается, голос выходит хриплым и тихим.
- Гляди, очнулась! - с противным смешком произносит незнакомец, игнорируя мой вопрос. Я предпринимаю очередную попытку рассмотреть его, щурясь на свет. Никогда не видела его прежде, я уверена. Он высокий и широкий в плечах, с копной темных волос и недельной щетиной на щеках. На висках виднеется седина, а морщины у глаз и в уголках рта позволяют догадаться, что ему не меньше сорока. Он скользит по мне жадным взглядом: в свете фонаря видно, что платье превратилось в изодранную тряпку и почти не прикрывает тело.
- Отпустите меня немедленно! - выкрикиваю я, демонстративно дергая руками. Цепи громко звенят, звук поднимается к потолку пещеры и стремительно ухает вниз, оглушая нас. Мужчина лишь усмехается.
- Не хочу. Мне тебя подарили.
- Подарили? - я абсолютно ничего не понимаю. Если бы у меня были свободны руки, то я бы ущипнула себя. Это сон. Точно сон! Другого объяснения я просто не нахожу.
- Угу. Эстер сказала, что если я помогу, то могу забрать тебя, - поясняет он и склоняется ближе. Я стискиваю зубы. Его шея в такой заманчивой близости от моего лица, я слышу, как размеренно бьется пульс. От него исходит человеческое тепло и даже приторный запах пота сейчас не отталкивает. Я слишком голодна. Только спустя мгновение смысл его слов доходит до меня.
- Эстер? Она и правда что-то придумала! Отпусти меня сейчас же! - я пользуюсь своим последним оружием: оскаливаюсь, демонстрируя клыки. Вены на лице вздуваются, глаза наливаются кровью. Я столько раз видела, как подобная трансформация пугает людей, как ужас отражается на их лицах, но этот мужчина только смеется. Громко, как будто издеваясь.
- Думаешь напугать меня этим? Я уже давно не боюсь острых зубок и крутого норова, красавица. Все равно вы потом лишь жалко скулите, как побитые собачонки. Не ты первая, не ты последняя.
- Клаус убьет тебя... - не знаю, кому я это говорю - ему или себе. Былые опасения теперь подтверждены, и страх стремительно разрастается, как злокачественная опухоль. Он вновь смеется. В этот раз даже как-то... по-доброму что ли? Как дядюшка, умиленный детской наивностью ребенка.
- Это тот сын, которого Эстер заделала на стороне? Не думаю, красавица. Во-первых, он и так знает, что ты в беде. Как ты думаешь, он сейчас ищет тебя? Как бы не так! Он предсказуемо ищет свою сестру.
Неужели правда? Неужели ты знаешь, но не спешишь на помощь? Слезы застилают глаза, но я часто моргаю, пытаясь взять себя в руки. Если ситуация и правда такова, то мне просто грешно обвинять тебя. Конечно же, Ребекка - твоя кровь. То, что она для тебя важнее - естественно. Ты спасешь ее, потом меня. Все будет хорошо, мы уедем отсюда и забудем, как страшный сон. Я убеждаю себя, мужчина же тем временем опускает фонарик на пол, присаживается на корточки передо мной и договаривает:
- А, во-вторых, как только он найдет сестру, клетка захлопнется. Они умрут и больше никто и никогда не будет тебя искать.
- Умрут? - словно в трансе повторяю я. Это просто сон. Сон. Сон!
- Да. Не знаю подробностей. Там какие-то ведьминские штучки Эстер. Мое дело маленькое: небольшое содействие, и за это я получаю красивую милашку-вампиршу, - он улыбается, я же сглатываю вязкую слюну. Не позволяю себе впадать в панику. Я выберусь! Обязательно! И ты тоже не попадешь в ловушку. Мы всегда справлялись и этот раз не станет исключением.
Я молча жду, не позволяя себе больше никаких расспросов. Лучше дождаться, когда он уйдет. Но мужчина не спешит. Из-за пояса он достает нож и голубоватый свет фонаря играет на металлической поверхности яркими бликами.
- Убьешь меня? - я хмыкаю, рассматривая оружие. В тот момент я наивно предполагаю, что мужчина просто не знает, что металл не способен уничтожить меня. Он же вновь смеется. Если бы ситуация не была настолько критической, то я бы, наверное, тоже нервно захохотала.
- Нет. Я только поиграю, - произносит он, перекидывая нож из руки в руку. Я на всякий случай стискиваю зубы. Если даже он причинит мне боль, это нестрашно. Я буду терпеть, потому что нельзя терять голову, нужно сохранять рассудок холодным.
Когда он проводит острым лезвием по ноге, я даже немного расслабляюсь. Нож не повреждает кожу, нажатие довольно слабое. Но чем выше он подбирается, тем сильнее сжимает рукоятку. На колене алеет небольшая царапина, а мужчина все ведет выше и выше, погружая острие все глубже. Через какое-то время я уже готова визжать: лезвие погружается настолько глубоко, что, кажется, я чувствую, как оно царапает по кости с противным скрежетом. Или это мои зубы так крошатся?
- Упрямая, да? - со смешком произносит он, вытаскивая нож. Кровь с противным хлюпаньем вырывается из раны толчками. В фосфоресцирующем свете фонарика она кажется черной и вязкой, словно грязная жижа.
- Пошел к черту... - хриплю я. Во рту солоно от моей собственной крови, но она не насыщает. Только дразнит рецепторы, заставляет часто дышать, тянуть носом воздух, в котором отчетливо слышится запах живого человеческого тела. Раны и не думают затягиваться, я слишком голодна.
Мужчина хмурится и одним точным движением проводит ножом горизонтальную линию на моей шее. Я не сдерживаю испуганный вскрик. Боль становится жуткой, но еще больше пугает количество крови, которая сплошным потоком льется вниз, заливая грудь. Наверное, он повредил трахею, потому что теперь каждый вздох сопровождается свистящим звуком, оглушающим громкостью в этом каменном склепе.
- В следующий раз я отрежу тебе язык, милая, - он говорит почти ласково. Такое чувство, что он воспитывает дикую зверюшку. Хочется плюнуть в его ухмыляющееся лицо, но я сдерживаюсь. Это безрассудно, мне необходимо выбраться. - Ладно, пойду я пока. Отдыхай.
Мужчина проводит мне по волосам, а потом поднимает фонарик и скрывается где-то за поворотом. Я остаюсь в темноте. Воздух наполнен металлическим привкусом крови, глубокие раны просто не успевают затягиваться. Я стараюсь отвлечься от боли, строю какие-то планы побега, но каждый новый вариант еще более нелеп, чем предыдущий. Как-то отчаянно дергаю заковаными руками, но, конечно же, результата никакого.
Мысли о твоей судьбе я старательно прогоняю. Кто бы что не сказал, я знаю, что ты жив. Если бы было иначе, я бы почувствовала. Может это и нелепо, но я верю, что ты справишься и найдешь меня. Если не сегодня, значит завтра или через месяц. Моя цель - выжить. Я ведь так и не сказала тебе, что люблю. Я просто не могу сдаться сейчас.
@музыка: "So cold" Вreaking Вenjamin
@темы: Кукловод, Работы в процессе