Каждый человек сумасшедший. Вся суть в том, насколько далеко находятся ваши палаты..
Бонус. Откровения. КэролайнPOV
Прошло две недели...
Ччитать дальшеетырнадцать дней. Четырнадцать долгих дней я прожила в доме Майклсонов.
На следующий день после нашей маленькой семейной вечеринки атмосфера в доме как-то неуловимо изменилась. Мы, конечно же, не стали друзьями, но я неосознанно перестала дергаться от каждого шороха. Сейчас я действительно понимала, что моя смерть для Клауса и компании невыгодна, поэтому они не только не убьют меня сами, но и будут защищать меня от любой другой опасности. Неохотно естественно, но факт от этого не менялся.
Эстер я видела нечасто. Интересно, что она целыми днями делает в комнате? Когда всё же мы пересекались, она лишь улыбалась мне, иногда ободряюще сжимала мою ладонь и уходила. Лишь однажды за все это время у нас состоялся небольшой разговор. Было уже очень поздно, я только вернулась от мамы, и хотела уже тихо пройти в свою комнату, но Эстер помешала моим планам, окликнув меня.
- Кэролайн, подойди, пожалуйста. Присядь, - женщина сидела на том же диване, что и в тот раз, когда состоялся наш разговор о странных пристрастиях ее детей. Я послушно присела, внимательно посмотрела на Эстер, ожидая, что она скажет. - Все нормально? Ты привыкла?
- Да. Все хорошо. Ваши дети ведут себя примерно. Ну... по крайней мере они никого не убивают и питаются донорской кровью, - уточнила я, вспомнив, что в остальном "детишки" Майклсон остаются самыми чокнутыми существами из всех, которых я когда-либо встречала.
- Понимаю. - С улыбкой произнесла Эстер, но сразу же стала серьезней: - Кэролайн, ты ведь скажешь мне в случае чего? Не пожалеешь их? - Вопрос был такой нелепый, что я едва не засмеялась. Жалеть их? То что мы научились существовать вместе, не значит, что я прониклась к ним дружескими или тем более родственными чувствами.
- Да, Эстер, вы можете быть в этом абсолютно уверены. Если что-то произойдет, то вы сразу же об этом узнаете.
***
Финна я видела еще реже, чем его мать. Он держался особняком, и только один раз сказал мне фразу большую, чем короткое "доброе утро".
Это произошло позавчера, когда я сидела в гостиной и от нечего делать просто перещелкивала каналы. Финн сидел за столом, погруженный в чтение. Где находились остальные я не знала, с утра они устроили мини-войну, не поделив что-то и разгромив весь второй этаж, на котором и происходили боевые действия.
- Если сейчас кто-то из них вырежет целый город, то ты даже не узнаешь об этом. Отлыниваешь от обязанностей? - Голос Финна был равнодушен, но я улавливала нотки неодобрения, которые он не трудился скрыть.
- Вряд ли я могу разделить себя на четыре части, как считаешь? Я делаю то, что в моих силах, но находиться с ними целые сутки я не в состоянии.
- Ты похожа на них. У тебя есть черты каждого из них. Тебе нужно поскорее найти повод, и убедить мать покончить с нами. Иначе потом ты не сможешь. - После этих слов Финн вышел, оставив меня в смятении и растерянности.
***
Элайджа был самым адекватным в этой семье. Он всегда мог осадить чересчур разошедшихся братьев и сестру.
- Ты можешь расчитывать на мою помощь.
- Почему? - Мы гуляем по городу, идет седьмой день в качестве вашей "родственницы".
- Что почему? - Ты останавливаешься, оборачиваешься ко мне.
- Почему ты помогаешь мне? Мне казалось, что ты не в восторге от плана Эстер. - Элайджа усмехается, закладывает руки за спину, сжимает их в замок и медленно продолжает путь. В его присутствии мне легко и спокойно. Во всем его облике чувствуется сдержанность и уверенность, и иногда Элайджа делиться этой уверенностью со мной. Мне так это необходимо.
- Да, я действительно не в восторге. Но уже говорил, что твоя кандидатура самая подходящая, и ты не виновата, что так сложились обстоятельства, поэтому я хочу, чтобы ты знала, что в этом доме у тебя есть союзник. Возможно временный, возможно постоянный. - Я благодарна ему за честность. Он не холоден и зол со мной, но и в тоже время не пытается прикидываться моим другом.
Поэтому я согласно киваю, и подаю ему руку. В этом легком пожатии столько силы и энергии, сколько я сама не могла бы найти в себе ни при каких обстоятельствах.
***
Ребекка... Это имя стало для меня нарицательным. Она придирается. Она грубит. Она говорит гадости. Никогда не смогу ее понять. Мало того, что она спит минимум с двумя своими братьями, так еще и находит силы, чтобы сталкивать всю свою семейку лбами.
Сложно вспомнить хотя бы один разговор, когда мы не огрызались, не спорили о чем-то.
Я абсолютно утвердилась в мнении, что Ребекка - это заносчивая, капризная сучка, которой не грех воткнуть кол в сердце.
Лишь в короткие моменты, когда я видела ее с Эстер или же в те мгновения, когда они с Клаусом вели себя, как брат с сестрой, а не как любовники-извращенцы, я замечала в ней какие-то отголоски былой человечности.
Зачем я их искала? Тогда мне казалось, что так правильно, что я должна понять их всех, и Ребекку в том числе. Лишь позже я пожалела о своем решении. Позже, куда пути назад уже не было...
***
Кол это самая большая заноза в заднице. Он смешит меня до такой степени, что живот сводит судорогой, пугает до истерики, выскакивая из-за угла, смущает, заходя ко мне в комнату, в ванну, спя в моей кровати.
Утро после вечеринки началось приятно. Я все еще находилась в блаженной полудреме, когда почувствовала мягкие губы, целующие шею, и определенно мужские руки, обнимающие за талию. Не соображая, где я нахожусь, я улыбнулась, медленно пробуждаясь и переворачиваясь с бока на живот. Губы мужчины прижались к моим губам, я уже даже приоткрыла рот, позволяя углубить поцелуй, а потом я открыла глаза... Уже в следующую секунду я резко оттолкнула от себя этого наглеца, вскочила с кровати, беспомощно открывая и закрывая рот.
- Доброе утро, сестричка. Как спалось? - Кол как ни в чем не бывало разлегся на постели, широко улыбаясь.
- Что ты тут делаешь? Это моя комната. Тебя не учили стучать? - Спрашиваю я, Раздраженно выдергивая у него простынь, которой он зачем-то начал укрываться.
- Учили, но это было так давно. - Он подмигивает мне, поднимается и уходит, уже в дверях произнося: - А на поцелуй ты ответила. - Я не успеваю ничего ответить, поэтому шиплю сквозь зубы ругательства и кидаю в закрытую дверь скомканную простынь, которую держала в руках.
Кол постоянно меня целовал. Сначала я пыталась бороться с этими его странными проявлениями нежности, но потом смирилась, утешая себя тем, что не считая утра после вечеринки, он никогда не целовал меня в губы. Щеки, нос, лоб, руки, волосы, висок, шея - всё, к чему мог дотянуться, кроме губ.
На вопросы зачем он постоянно это делает, Кол отвечал только многозначительным взглядом и этой своей развратной ухмылкой.
Черт бы его побрал!
***
Отношения с Клаусом можно было сравнить лишь с американскими горками. Иногда он даже милый.
Например, вчера. Весь вечер он учил меня рисовать. В этом была какая-то странная интимность: тусклый свет камина, тело Клауса, находящееся так близко за моей спиной, его рука, держащая мои пальцы, чтобы показать, как правильно держать карандаш. Он что-то объясняет, а я вслушиваюсь только в его интонации, не улавливая сути слов...
Но такие моменты бывают крайне редко, ведь нечасто я забываю о Тайлере и о роли Клауса в нашей судьбе.
***
Две недели - это совсем немного. Но для меня этого оказалось достаточно, чтобы задуматься о причинах такого поведения Майклсонов. А там, где мысли, там и сомнения. Всё ли я делаю правильно? Теперь я уже не могла однозначно сказать, что "да".
Прошло две недели...
Ччитать дальшеетырнадцать дней. Четырнадцать долгих дней я прожила в доме Майклсонов.
На следующий день после нашей маленькой семейной вечеринки атмосфера в доме как-то неуловимо изменилась. Мы, конечно же, не стали друзьями, но я неосознанно перестала дергаться от каждого шороха. Сейчас я действительно понимала, что моя смерть для Клауса и компании невыгодна, поэтому они не только не убьют меня сами, но и будут защищать меня от любой другой опасности. Неохотно естественно, но факт от этого не менялся.
Эстер я видела нечасто. Интересно, что она целыми днями делает в комнате? Когда всё же мы пересекались, она лишь улыбалась мне, иногда ободряюще сжимала мою ладонь и уходила. Лишь однажды за все это время у нас состоялся небольшой разговор. Было уже очень поздно, я только вернулась от мамы, и хотела уже тихо пройти в свою комнату, но Эстер помешала моим планам, окликнув меня.
- Кэролайн, подойди, пожалуйста. Присядь, - женщина сидела на том же диване, что и в тот раз, когда состоялся наш разговор о странных пристрастиях ее детей. Я послушно присела, внимательно посмотрела на Эстер, ожидая, что она скажет. - Все нормально? Ты привыкла?
- Да. Все хорошо. Ваши дети ведут себя примерно. Ну... по крайней мере они никого не убивают и питаются донорской кровью, - уточнила я, вспомнив, что в остальном "детишки" Майклсон остаются самыми чокнутыми существами из всех, которых я когда-либо встречала.
- Понимаю. - С улыбкой произнесла Эстер, но сразу же стала серьезней: - Кэролайн, ты ведь скажешь мне в случае чего? Не пожалеешь их? - Вопрос был такой нелепый, что я едва не засмеялась. Жалеть их? То что мы научились существовать вместе, не значит, что я прониклась к ним дружескими или тем более родственными чувствами.
- Да, Эстер, вы можете быть в этом абсолютно уверены. Если что-то произойдет, то вы сразу же об этом узнаете.
***
Финна я видела еще реже, чем его мать. Он держался особняком, и только один раз сказал мне фразу большую, чем короткое "доброе утро".
Это произошло позавчера, когда я сидела в гостиной и от нечего делать просто перещелкивала каналы. Финн сидел за столом, погруженный в чтение. Где находились остальные я не знала, с утра они устроили мини-войну, не поделив что-то и разгромив весь второй этаж, на котором и происходили боевые действия.
- Если сейчас кто-то из них вырежет целый город, то ты даже не узнаешь об этом. Отлыниваешь от обязанностей? - Голос Финна был равнодушен, но я улавливала нотки неодобрения, которые он не трудился скрыть.
- Вряд ли я могу разделить себя на четыре части, как считаешь? Я делаю то, что в моих силах, но находиться с ними целые сутки я не в состоянии.
- Ты похожа на них. У тебя есть черты каждого из них. Тебе нужно поскорее найти повод, и убедить мать покончить с нами. Иначе потом ты не сможешь. - После этих слов Финн вышел, оставив меня в смятении и растерянности.
***
Элайджа был самым адекватным в этой семье. Он всегда мог осадить чересчур разошедшихся братьев и сестру.
- Ты можешь расчитывать на мою помощь.
- Почему? - Мы гуляем по городу, идет седьмой день в качестве вашей "родственницы".
- Что почему? - Ты останавливаешься, оборачиваешься ко мне.
- Почему ты помогаешь мне? Мне казалось, что ты не в восторге от плана Эстер. - Элайджа усмехается, закладывает руки за спину, сжимает их в замок и медленно продолжает путь. В его присутствии мне легко и спокойно. Во всем его облике чувствуется сдержанность и уверенность, и иногда Элайджа делиться этой уверенностью со мной. Мне так это необходимо.
- Да, я действительно не в восторге. Но уже говорил, что твоя кандидатура самая подходящая, и ты не виновата, что так сложились обстоятельства, поэтому я хочу, чтобы ты знала, что в этом доме у тебя есть союзник. Возможно временный, возможно постоянный. - Я благодарна ему за честность. Он не холоден и зол со мной, но и в тоже время не пытается прикидываться моим другом.
Поэтому я согласно киваю, и подаю ему руку. В этом легком пожатии столько силы и энергии, сколько я сама не могла бы найти в себе ни при каких обстоятельствах.
***
Ребекка... Это имя стало для меня нарицательным. Она придирается. Она грубит. Она говорит гадости. Никогда не смогу ее понять. Мало того, что она спит минимум с двумя своими братьями, так еще и находит силы, чтобы сталкивать всю свою семейку лбами.
Сложно вспомнить хотя бы один разговор, когда мы не огрызались, не спорили о чем-то.
Я абсолютно утвердилась в мнении, что Ребекка - это заносчивая, капризная сучка, которой не грех воткнуть кол в сердце.
Лишь в короткие моменты, когда я видела ее с Эстер или же в те мгновения, когда они с Клаусом вели себя, как брат с сестрой, а не как любовники-извращенцы, я замечала в ней какие-то отголоски былой человечности.
Зачем я их искала? Тогда мне казалось, что так правильно, что я должна понять их всех, и Ребекку в том числе. Лишь позже я пожалела о своем решении. Позже, куда пути назад уже не было...
***
Кол это самая большая заноза в заднице. Он смешит меня до такой степени, что живот сводит судорогой, пугает до истерики, выскакивая из-за угла, смущает, заходя ко мне в комнату, в ванну, спя в моей кровати.
Утро после вечеринки началось приятно. Я все еще находилась в блаженной полудреме, когда почувствовала мягкие губы, целующие шею, и определенно мужские руки, обнимающие за талию. Не соображая, где я нахожусь, я улыбнулась, медленно пробуждаясь и переворачиваясь с бока на живот. Губы мужчины прижались к моим губам, я уже даже приоткрыла рот, позволяя углубить поцелуй, а потом я открыла глаза... Уже в следующую секунду я резко оттолкнула от себя этого наглеца, вскочила с кровати, беспомощно открывая и закрывая рот.
- Доброе утро, сестричка. Как спалось? - Кол как ни в чем не бывало разлегся на постели, широко улыбаясь.
- Что ты тут делаешь? Это моя комната. Тебя не учили стучать? - Спрашиваю я, Раздраженно выдергивая у него простынь, которой он зачем-то начал укрываться.
- Учили, но это было так давно. - Он подмигивает мне, поднимается и уходит, уже в дверях произнося: - А на поцелуй ты ответила. - Я не успеваю ничего ответить, поэтому шиплю сквозь зубы ругательства и кидаю в закрытую дверь скомканную простынь, которую держала в руках.
Кол постоянно меня целовал. Сначала я пыталась бороться с этими его странными проявлениями нежности, но потом смирилась, утешая себя тем, что не считая утра после вечеринки, он никогда не целовал меня в губы. Щеки, нос, лоб, руки, волосы, висок, шея - всё, к чему мог дотянуться, кроме губ.
На вопросы зачем он постоянно это делает, Кол отвечал только многозначительным взглядом и этой своей развратной ухмылкой.
Черт бы его побрал!
***
Отношения с Клаусом можно было сравнить лишь с американскими горками. Иногда он даже милый.
Например, вчера. Весь вечер он учил меня рисовать. В этом была какая-то странная интимность: тусклый свет камина, тело Клауса, находящееся так близко за моей спиной, его рука, держащая мои пальцы, чтобы показать, как правильно держать карандаш. Он что-то объясняет, а я вслушиваюсь только в его интонации, не улавливая сути слов...
Но такие моменты бывают крайне редко, ведь нечасто я забываю о Тайлере и о роли Клауса в нашей судьбе.
***
Две недели - это совсем немного. Но для меня этого оказалось достаточно, чтобы задуматься о причинах такого поведения Майклсонов. А там, где мысли, там и сомнения. Всё ли я делаю правильно? Теперь я уже не могла однозначно сказать, что "да".
@темы: слэш, фемслэш, НЦ-17, ДВ, Фанфик, гет, Работы в процессе, Мы теперь семья