Двое уже не одиноки

Впервые он замечает ее сидящей просто на бордюре, с наполовину пустой бутылкой виски в руках. Она первый человек, который вызывает у Дина интерес в захудалом городишке Мистик Фолс, в котором он и Сэм провели уже три дня. За все это время ничего интересного выяснить не удалось, если здесь и обитала какая-то нечисть, то сейчас она либо сгинула в неизвестном направлении, либо впала в сезонную спячку. Завтра они намеревались уезжать, а сегодня Дин решил провести вечер в местном баре, куда, собственно направлялся, оставив Сэма в крошечной комнатушке, которую они сняли.

Дин тормозит, сворачивает Импалу на обочину, и пристально всматривается в зеркало заднего вида, на девчонку, которая даже не обратила внимания на машину. Вот она снова делает глоток просто из бутылки, вытирает губы тыльной стороной ладони, склоняет голову на колени, прижатые к груди. Ее светлые волосы рассыпаются по спине и запутанными прядями падают на лицо, и Дину в какой-то момент кажется, что у нее дрожат плечи, но, конечно, утверждать с такого расстояния он не берется.

Дин не знает, что побуждает его дать задний ход и медленно подъехать к съежившейся девушке. Возможно, за долгие годы охоты он слишком хорошо научился ощущать человеческую боль

- Не рано ли тебе пить? - она не дергается, не пугается, как можно было ожидать. Медленно поднимает голову. Ухмыляется одними губами. А в глазах такая полыхающая, выворачивающая наизнанку боль, что Дину даже становится неловко, как будто он влез этой странной девочке в душу. Она действительно ребенок, ей не дашь больше семнадцати. Если бы не взгляд - миллионы эмоций, такая безумная гамма чувств, вековой опыт из боли и страданий.

- Не рано, уже почти полночь, - она намеренно изменяет смысл вопроса. Салютует бутылкой, делает еще один глоток, не отводя взгляд, демонстративно и вызывающе. А уже спустя минуту закашливается, проливает на себя янтарное виски, и Дину ничего не остается, как выйти из машины, отобрать у нее бутылку и несколько раз хлопнуть по спине.

- Именно это я и имел в виду, когда говорил, что тебе рано пить! Вставай, подкину тебя домой, пока ты не схлопотала неприятностей на свою задницу, - Дин обхватывает тонкое запястье, рывком ставит девушку на ноги, хочет что-то произнести, но слова замирают на языке. Она плачет. Слезы просто медленно текут, стынут прозрачными капельками на щеках и замирают на ресницах. - Эй, что с тобой? - наконец-то выдавливает из себя Дин, усаживая девушку на святыню - капот Импалы.

- У тебя случайно нет младших сестер или братьев? У тебя комплекс старшего брата, ты напомнил мне моего, - спустя минуту произносит она, стирая слезы кончиками пальцев и вымученно улыбаясь.

- Хм, есть, брат. И чем же я себя выдал?

- Ты навязчиво заботлив. Ник часто был таким же, - прошедшее время в фразе девчонки режет слух, и Дин сразу же сдерживает все иронические замечания, которые намеревался произнести.

- Ясно. Вам, младшим, непрочь бы иногда понять, что забота - это естественно. У младших детей есть характерная черта постоянно попадать в неприятности, - Дин пытается говорить шутливо, присаживается рядом, протягивает руку и произносит: - Я не представился. Дин.

- Ребекка, - она вкладывает свою ладошку в его руку. У нее холодная кожа, ледяная. Впрочем, она долго сидела на асфальте, поэтому Дин не удивлен. - А твое имя я знаю. Дин Винчестер. Есть брат, Сэм. В таком городке новости о новичках разносятся со скоростью лесного пожара.

- А зачем тогда спрашивала о наличии младшего брата?

- Проверяла степень откровенности, - Ребекка улыбается, поднимает взгляд вверх, туда, где на ультрамариновом небе полыхают миллиарды звезд. Дин же не может оторвать взгляд от нее, потому что она одновременно и непосредственный ребенок, и мудрая женщина. Хочется задать много вопросов, но слова упорно не хотят произносится, не хочется нарушать эту странную таинственность и очарование ночи. - Я всегда верила, что после смерти человека на небе зажигается новая звезда. Глупо, знаю, но мне нравится думать, что я не одинока и достаточно просто поднять взгляд вверх. - Дин долго молчит, переводит взгляд на небо, и ловит себя на мысли, что совсем скоро, когда придет его время, он был бы не против иметь возможность наблюдать за близкими. Охранять их, давать им веру, что они не одиноки. Он был бы рядом с Сэмом, Бобби, этой странной девочкой с улыбкой ребенка и такими взрослыми глазами.

- И я верю. Конечно, ты не одинока. Сегодня с тобой я. Мне кажется, замечательная компания, - Дин подмигивает, и впервые Ребекка улыбается широко и искренне, кладет голову ему на плечо, и берет Дина за руку, переплетая свои ледяные пальцы с его теплыми.

***

На Мистик Фолс опускался чарующе прекрасный рассвет, небо окрашивалось в малахитовые, янтарные и багрянные оттенки, предвещая ясный и солнечный день. Импала все так же стояла на обочине, на капоте сидело два человека, успевших за несколько часов рассказать так много важного: о страхах, сомнениях и надеждах, о несбыточных мечтах и планах. И пусть они так никогда и не узнают, о том, что принадлежат к совершенно иным мирам, ведь это не имеет значения, когда зарождается новый день, когда очередная ночь позади, и нет страхов, отчаянья и боли. Значение имеет только надежда на то, что где-то в будущем их ожидает полноценное, а не украденное на мгновение, счастье...

@темы: кроссовер, ДВ, Дин, Фанфик, Сверхи, гет, Ребекка, Законченные работы, G

---

Сто первая осень одиночества

Листья кружатся медленно и лениво, падают к ее ногам. Она сидит неподвижно, губы стиснуты до белизны, а пальцы сжимают синюю ткань джинсов, сминая ее и, возможно, оставляя на коже синяки.

Сегодня обычный день, сто первая осень ее одиночества. Она касается лица. Непроизвольно. Глупо. Конечно, на нем нет ни единой морщинки, никакого следа власти над нею лет. Все морщины, старые шрамы и свежие кровоточащие раны остались на душе - выжжены смертью, вырезаны предательством. Именно следы на душе заставляют кричать по ночам, разрывать легкие, срываться на фальцет, задыхаться в раздирающей агонии, путаться в простынях и срывать ногти до мяса, сдирая кожу на собственных судорожно дрожащих плечах и мокрых от слез щеках. Именно душевная боль заставляет проводить дни, сидя на одной и той же лавочке, в одном и том же парке. Просто сидеть. Просто смотреть. Вдыхать холодный воздух через раз. Смаргивать слезы иногда. Сжимать губы, впиваться пальцами в потертую ткань. Уходить вечером. Приходить утром. Изо дня в день, из года в год.

Она снова уходит на закате. Привычно обнимает себя руками, знакомо склоняет голову, предсказуемо проходит мимо кладбища, где каждая могила - история. Чья-то жизнь и судьба, кто-то близкий или едва знакомый. Кто-то ушедший сам в спокойствии теплой постели или украденный у жизни роковой судьбой в кровавой битве, в чужой войне.

Она останавливается на минуту. Слишком мало, чтобы заплакать. Слишком много, чтобы суметь спрятаться от горьких воспоминаний. Поэтому когда она идет дальше, она вся переполнена горечью, а непролитые слезы замирают на длинных ресницах.

Она не смотрит кругом, лишь под ноги, на серое полотно асфальта с оранжевыми пятнами кленовых листьев. Идет медленно, потому что за дверью дома тишина и пустота. Там воспоминания, там в каждом углу прячутся мертвые тени, там голоса людей, которых она не уберегла. Там так страшно, и холодно так.

Она замирает возле порога, она смотрит на черные туфли, присыпанные ярко-алыми листьями. Поднимает взгляд выше, туда, где на ступеньке крыльца сидит он. Жадно впитывает каждую черточку его лица. Она знает каждую линию, она пересчитала каждую трещинку на его губах. Тогда, сто одну осень назад.

Когда-то она часами лежала на его груди, переплетя свои пальцы с его. Когда-то это было мимолетное увлечение, попытка ребенка играть в запретные игры, желание женщины властвовать над влюбленным мужчиной. И она была счастлива до той поры, пока не пришла пора либо идти вперед, и стоять плечом к плечу, и бороться со всеми "нельзя" и "неправильно", либо вернуться назад, оттолкнуть его и назвать чудовищем, предать и засмеяться в лицо. Она выбрала второе - верила, что так правильно. Но прошли годы, и судьба стерла всю ее жизнь, просто выплеснула на ее существование белую краску, уничтожила всех и все. Оставила только пустоту. Боль. Память. Сожаление. Вину.

Он молчит, смотрит пристально. Тишина нарушается лишь тихим шелестом падающих листьев, как тогда, когда он ушел, а она стояла на этой самой ступеньке и сжимала кулаки до хруста в суставах. Тогда она хотела побежать за ним, обнять, прошептать на ухо, что она сможет, что она не хочет жить без него. Не побежала, не прошептала. Отпустила. Чтобы забыть. Ошиблась. Так сильно, так страшно ошиблась.

А сейчас она опускается перед ним на колени, потому что ноги дрожат, потому что так легче коснуться. Сжимает его руку двумя своими ладошками - сильно, чтобы чувствовать теплоту кожи. Приближается так неловко, в любой момент ожидая, что он оттолкнет, отомстит. Но он ведь не такой, он лучше, он благороднее и честнее, чем была и, наверное, все еще есть она. Он привлекает ее к себе, позволяет ей уткнуться носом ему в шею и рыдать так, как никогда за все годы ее одиночества.

- Не уходи, не уходи, не уходи... Я умоляю... люблю... люблю... - она шепчет бессвязно и рвано, обхватив его лицо руками, проводя пальцами по скулам и губам, все еще не веря, что он настоящий, не иллюзия, не мираж.

- Никогда, не для того я вернулся, глупая. Люблю тебя, - он улыбается, и она смеется сквозь слезы. Смотрит в его глаза, целует как будто впервые - робко и неумело. Она больше не замечает времени, не видит, как медленно падают листья и как солнце садится за горизонт, унося с собой последний день сто первой одинокой осени.

@темы: Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы, G

---

Предел терпения. Глава 2

Часть 2
Дин пожалел об опрометчивом решении совратить своего собственного Ангела в тесном помещении гостиничной ванной в тот момент, когда больно ударился локтем об умывальник. Он чертыхнулся сквозь зубы, но не прекратил свое крайне трудоемкое занятие - стягивание с сопротивляющегося Кастиэля рубашки. Возмущенное бормотание Каса старший Винчестер полностью игнорировал, больше обращая внимания на Сэма, который все также стоял возле двери, скрестив руки на груди. То, что Сэмми не собирается уходить, а, кажется, даже планирует поучаствовать, стало для Дина сюрпризом. С одной стороны неприятным, потому что в будущем у них будет еще одно такое неправильное и порочное воспоминание, чересчур грязное, чересчур острое, но с другой - Дину было легче от осознания, что не он один свихнулся, не только его прельщает Кастиэль. Кроме того, младший Винчестер был более благоразумен и предусмотрителен, и, возможно, именно благодаря присутствию брата, Дин все еще не сдернул с Каса брюки и не вставил ему, без какой-либо прелюдии.

- Дин, это уже не смешно! Прекрати немедленно! - Кастиэль продолжал увещевать своего человека, одновременно строя предположения, что хуже: остаться здесь и уступить обезумевшим братьев в чем-то однозначно греховном, что они собирались с ним проделать, либо сбежать отсюда без рубашки, которая уже, благодаря усилиям Дина Винчестера, бесформенной тряпкой валялась в углу, и стать посмешищем на небесах. Ни один из вариантов Кастиэлю не нравился, но он упорно продолжал сопротивляться, просто потому что неизвестное всегда пугает сильнее, а происходящее явно было для Ангела тайной за семью печатями.

- Дин, подожди. Это же Кас. Не торопись так, - произнес Сэм, наконец-то "отлепляясь" от двери и подходя ближе к брату и его Ангелу. Кастиэль плохо понял, что скрывается за фразой "это же Кас", но Дин в ответ на слова младшего брата нахмурился и пробормотал:

- Ладно, терпение. Терпение и еще раз терпение. Кас, ты наш друг. Да, друг, - Дин начал свою речь медленно, иногда посматривая на Сэма, который не торопился помогать, а только скептически приподнял бровь, не особо рассчитывая, что Дину удастся уломать Кастиэля. Впрочем, Сэмми не был осведомлен, насколько Ангел привязан к своему человеку и что, по сути, готов сделать для него все, что угодно. - Иногда люди хотят, чтобы дружба немного... видоизменилась, - Сэмми не удержался и хмыкнул, чем заслужил от Дина ощутимый пинок локтем под ребра. В конце концов, старший Винчестер растерял все желание разговаривать и просто коротко добавил: - Кас, просто доверься нам, хорошо? Мы не делаем ничего плохого.

- Хорошо, Дин. Я верю вам, - Кастиэль ровным счетом ничего не понял, но, в конце концов, если Дин и Сэм считают его другом, разве он может отказать им в услуге?

- Вот и умница, Кас, - с облегчением выдохнул Дин, мысленно похвалив себя за проявленное терпение.

***

Дин не планировал целовать Кастиэля. Конечно, не планировал. Трахнуть - да. Целовать - нет. Целующиеся мужики - это отвратительно, а Дин - не гей, это все жара и помешательство, и отчаянье, и каждодневный страх за брата проявлялись так странно и порочно. Но у Каса были какие-то чересчур привлекательные губы, поэтому старший Винчестер и сам не понял, в какой момент его рука властно легла Ангелу на затылок, пальцы запутались в волосах, а частое и горячее дыхание Кастиэля обожгло щеки Дина. А потом он накрыл рот Каса своими губами, заглушил какой-то невнятный вопрос Ангела наподобие: "Дин, тебе не кажется, что мы делаем что-то странное?", проник языком, как можно глубже, не давая вздохнуть, возразить или вырваться. Второй рукой Дин обхватил Каса за талию, заставляя придвинуться к себе, еще сильнее углубляя поцелуй, пока Ангел не начал робко отвечать ему, переплетая языки, позволяя себе с любопытством скользнуть по губам своего человека, почувствовать терпкий вкус пива, которое совсем недавно пил Дин, и, почему-то, мятных конфет.

Звук льющейся воды заставил Дина прервать поцелуй, перевести взгляд на Сэма, который выразительно приподнял брови, намекая на недавнее столь странное проявление нежности между старшим братом и Кастиэлем, но все же благоразумно промолчал, а только кивком головы указал на ванну.

- Дин, это то о чем ты говорил? Видоизмененная дружба? А когда ее необходимо менять? Так нужно со всеми ее менять? Это какой-то новый уровень дружбы, да? - Кастиэль тяжело дышал, но со свойственным ему любопытством пытался узнать новые сведения. Пока Кас сыпал вопросами, Сэм принялся регулировать напор воды, а Дин деловито взялся расстегивать ширинку на брюках Каса.

- Это еще не все, Кас. И так "дружить" нужно не со всеми, а только с близкими друзьями. Очень-очень близкими. А в твоем случае, Кас, только со мной. Ну и Сэмом. Ясно? - Кастиэль недоуменно опустил взгляд вниз, когда почувствовал пальцы Дина, стягивающие ткань штанов с бедер. Он хотел еще что-то спросить, но Дин нечаянно коснулся пальцами члена сквозь ткань трусов, и Ангел рвано выдохнул, сильно сжав руки на плечах Дина. Старший Винчестер понимающе улыбнулся и еще раз медленно провел ладонью по моментально увеличившейся выпуклости, с удовольствием отмечая, что синие глаза Кастиэля потемнели и сейчас лихорадочно блестели. Замечательно, значит похоть не чужда Ангелам Господним. - Снимай все, Кас. И иди в душ. Это следующий уровень дружбы, - Эти слова заставили Кастиэля недоуменно нахмуриться, повернуться к Сэму и робко улыбнуться младшему Винчестеру. Да, это определенно самый странный человеческий ритуал, о котором слышал Кас...

***

Места в ванне для трех далеко не маленьких мужчин оказалось маловато, но, к счастью, она была все же довольна просторна для гостиничного номера захудалого городка. Садиться никто не стал, Сэм уперся затылком в серый кафель стены, привлек к себе Каса спиной, сложив руки у него на животе и иногда что-то успокаивающе бормоча, пока Дин покрывал чередой коротких, рваных поцелуев шею и ключицы Ангела.

- Сэм... это точно нормально? - Охрипшим голосом поинтересовался Кастиэль, когда Дин склонился ниже и обхватил зубами плоский сосок, который моментально отвердел.

- А тебе это нравится? Тебе приятно? - Младший Винчестер единственный, кто, казалось, сохранял еще здравый рассудок, одновременно тормозя чересчур импульсивного брата и успокаивая нерешительного Каса, который вновь занервничал, когда понял, что ему предлагают залезть в ванну с двумя голыми мужиками, еще и братьями. И хотя желание Сэма было не меньше, а возбужденный член касался соблазнительных ягодиц Ангела, он все же какими-то титаническими усилиями сдерживал порывы, просто легонько поглаживая живот Каса, скользя пальцами немного ниже, еще чуточку ниже, и еще... пока не обхватил ладонью член Кастиэля. Тот что-то удовлетворительно промычал, чересчур дезориентированный таким спектром ощущений, но потом все-таки нашел в себе силы пробормотать:

- Приятно. И странно.

- Больше приятно или странно? - Прошептал Сэм, наблюдая за языком брата, выводящим круги вокруг соска Ангела. Дин скосил на него взгляд и одобрительно усмехнулся, молчаливо одобряя вкрадчивые, как у змея-искусителя, интонации своего младшего брата. Сэм улыбнулся в ответ, и резко провел ладонью по основанию члена Каса, отодвинул кожицу с головки и большим пальцем сделал несколько круговых движений, срывая с губ Ангела протяжный стон, в котором с трудом можно было разобрать одно-единственное слово:

- Приятно...

- Тогда расслабься и ни о чем не думай, - И снова Сэмми провел по плоти Каса, пока Дин медленно спускал губы все ниже, к животу своего Ангела. Холодная вода струйками стекала по телам, хотя бы чуточку охлаждая, помогая не задохнуться окончательно в этом адски-раскаленном воздухе, в такой жгучей атмосфере порочности происходящего.

Спустя мгновение Дин окончательно опустился на дно ванной, провел языком по выступающей бедренной косточке Каса, несколько секунд понаблюдал за размеренными движениями пальцев Сэма, которые в тот момент поглаживали головку и... больно укусил брата за запястье.

- Дин! Ты что делаешь? - отдернув руку, недоуменно поинтересовался младший Винчестер, а Дин в ответ только засмеялся и произнес:

- Ты слишком наглый, Сэм. Дай мне немного места, а сам займись тем, что у тебя получается получше, - Дин многозначительно приподнял брови, Кастиэль недоуменно нахмурился, абсолютно не понимая темы разговора, а Сэм отчаянно покраснел, понимая, что именно имеет в виду брат.

В тот раз именно Сэм был сверху. Не потому что Дину нравилось подчиняться. А потому что Дин не мог позволить себе причинить своему младшему брату даже малейшей боли, зато вытерпеть мог все, что угодно. Тогда у Сэма очень дрожали пальцы, Дин помнил, ведь он облизывал их, потому что Сэмми по какой-то причине считал, что в чью задницу вставляют - того и слюна должна быть, которую они использовали вместо смазки. Тогда Дин тоже укусил его, потому что нервно дрожащий Сэм пугал и самого Дина, а укус отрезвил немного, заставил действовать увереннее, и Сэмми все-таки смог ввести сначала один палец, потом второй, третий, растянуть тугое колечко мышц. И потом было жарко до боли или больно до жара, и Дин только скрипел зубами, оставляя на плечах и спине младшего брата фиолетовые синяки и бурые кровоподтеки, пока Сэм наконец-то не изменил инстинктивно угол проникновения, не коснулся чувствительной точки, посылая по телу Дина острейшую волну наслаждения, после которой было только безумно, и лишь имена, произнесенные на выдохе застывали в затхлом, горячем воздухе...

Сейчас Дин также не мог заставить себя причинить Касу боль, зато мог отвлечь его вначале.

- Чем ты должен заняться, Сэм? - Вопрос Кастиэля оторвал Сэма от размышлений, он сфокусировал взгляд на брате, тяжело сглотнул.

- Узнаешь, Кас, узнаешь. Успокойся, все хорошо, - Дин ответил вместо брата, улыбнулся своему раскрасневшемуся Ангелу и сомкнул губы вокруг его члена. Если бы не поддержка Сэма, стоящего сзади, Кастиэль вполне возможно не устоял бы на дрожащих ногах, но младший Винчестер удержал его, поцеловал в плечо, немного прикусил венку на шее, провел ладонью по ямкам внизу спины, спустился к ягодицам и, не удержавшись, вжался, как можно сильнее в тело Ангела.

Возможно, Кастиэля бы и напугали странные манипуляции Сэма, который скользнул мокрыми пальцами к входу в его тело, если бы он не был настолько поглощен ощущениями, которые дарил ему Дин, то облизывая головку, то проводя по всему стволу влажную дорожку языком, то беря весь член полностью в рот. Кас только тяжело дышал и выстанывал сквозь сжатые зубы что-то неразборчивое, поэтому Сэму оказалось легко ввести в него один палец, провести по гладким стенкам, заставляя Ангела расслабиться еще, еще и еще, просто раствориться в ощущениях, забыть где он, с кем, и что вообще происходит, полностью отдавшись желанию и острой потребности. Только когда Сэм протиснул в отверстие и второй палец, Кас немного напрягся, но быстро расслабился вновь.

Спустя минуту, когда сил сдерживаться просто не осталось, Сэм вытащил пальцы и быстрым движением вошел в Каса.

- Сэм! - Кастиэль нервно дернулся, болезненно поморщившись, Сэм замер, давая ему время привыкнуть к состоянию заполненности, а Дин наоборот успокаивающе погладил бедра Ангела, на которых держал руки и усилил частоту движений, чтобы только отвлечь пернатого от неприятных ощущений.

- Все хорошо, Кас. Хорошо... - Прохрипел Сэмми и медленно толкнулся в теле Кастиэля. И снова, снова, снова, наращивая амплитуду, уже не задумываясь, не сдерживаясь и не жалея, позволяя Ангелу откинуть голову ему на плечо. Когда Сэм наконец-то задел простату, Ангел уже не сдержался от крика,эхом отразившегося от кафельных стен и потонувшего в звуке медленно стекающей воды. Спустя несколько секунд Кас судорожно дернулся в его объятиях, а Дин удовлетворенно проглотил сперму, вытер губы тыльной стороной ладони, медленно поднялся и прошептал в губы Кастиэля, который сразу же вцепился пальцами Дину в плечи, только чтобы не упасть от яростных толчков Сэма:

- Ты вкусный, - с этими словами Дин снова поцеловал Каса, взял его ладонь и, переплетя свои пальцы с пальцами Ангела, положил на свой все еще возбужденный член.

- Ты тоже, - ответил Ангел, неуверенно скользя пальцами по налитой кровью головке, несмело обхватывая член у основания. Дину хватило нескольких робких движений, чтобы кончить Ангелу в ладонь, выдохнув его имя. Спустя долю секунды Сэм тоже сделал последний толчок и затих, уткнувшись Кастиэлю в плечо,тяжело и рвано дыша...

- Господи, перестаньте нежничать. Вы как две баб... - Усмехнувшись, начал Сэм,но потом поправился, зная, как Кастиэль не любит подобные выражения, - девушки.

- Кас, он завидует, - Кастиэль недоуменно посмотрел на Дина, которому принадлежала последняя фраза, потом повернул голову, чтобы взглянуть на Сэма, широко распахнул глаза и произнес:

- Мне кажется, что ты тоже вкусный, Сэм. Но я должен попробовать. Определенно должен...

@темы: слэш, Сэм, НЦ-17, групповой секс, Дин, Фанфик, Сверхи, инцест, Законченные работы, Кастиэль

---

Предел терпения. Глава 1

Часть 1

Сегодня было жарко и скучно. Вчера было жарко и скучно. И завтра, черт бы все побрал, тоже будет жарко и скучно. Кто бы мог подумать, что безделица и спокойствие начнут раздражать братьев Винчестеров так скоро. Вся нечисть куда-то подевалась, как будто и сама спряталась от палящего солнца, которое плавило асфальт, поддергивало воздух призрачной дымкой и раскаляло гостиничный номер до адского эквивалента. Дин лежал на кровати, сложив руки на груди, как покойник, и лишь резкие движения, которыми он иногда отгонял назойливую муху, давали понять, что старший Винчестер вполне жизнеспособен и раздражен почти до стадии кипения. Сэм сидел за столом, быстро выстукивая что-то по клавиатуре и внимательно всматриваясь в монитор компьютера.

- Все! Я в душ! - Дин быстро вскочил с кровати в тот момент, когда муха уселась ему просто на нос, сделал несколько шагов в направлении ванной комнаты...

- Воды нет, - Произнес Сэм, не отрываясь от компьютера и не замечая, как на лице его старшего брата заходили желваки.

- И какого хрена ее нет? - Сэм не удосужился ответить на вопрос, просто пожал плечами и бросил короткий взгляд на Дина, который лишь чертыхнулся, стянул уже насквозь мокрую майку и с изяществом булыжника завалился на кровать.

***

Вечером температура немного спала, но абсолютное отсутствие ветра и затхлость воздуха в пыльной комнате придорожной гостиницы не способствовали улучшению настроения братьев Винчестеров. Они сидели просто на полу, облокотившись о диван, стоящий позади, уставившись в телевизор, по которому блондинка с четвертым размером груди плескалась в лазурной воде. Дин хмыкнул, а спустя мгновение и вовсе захохотал, чем вызвал недоумение у младшего брата.

- Что смешного? - Поинтересовался Сэм, раздумывая, не могла ли жара вызвать у Дина атрофию мозговых клеток.

- Просто впервые меня интересует вода больше, чем крошка с огромными сиськами, - Наконец-то смог выдавить из себя Дин, когда немного отсмеялся, и добавил: - В такую жару даже трахаться лень, - Сэм намеревался что-то ответить, но его прервало появление на диване Кастиэля, который впервые за последнюю неделю почтил их своим присутствием.

- Привет, - Ангел улыбнулся, склонил голову набок, а потом недоуменно приподнял брови: - Почему вы на полу?

- А у нас, Кас, пижамная вечеринка, - Дин не обернулся к дивану, все еще обиженный на Кастиэля, ведь за последнюю неделю старший Винчестер десятки раз звал своего ангела, чтобы узнать новости или, чего уж греха таить, попросить перенести его, Дина, куда-нибудь на горную вершину в Исландии, но Кас упорно игнорировал все призывы, а вот сейчас явился как ни в чем не бывало. - Мы сейчас разденемся догола и будем делиться секретами. Присоединяйся! - Дин хмыкнул, быстро повернул голову, надеясь увидеть, как глаза его Ангела станут напоминать два огромных синих блюда, полные губы сложатся в идеальную "о", а щеки покроются ярко-алым румянцем. Но как только Дин посмотрел на Кастиэля, все коварные планы довести невинного пернатого до состояния информационного шока вылетели у него из головы, настолько он был поражен внешним видом Каса. - Ты какого хрена в плаще в сорокаградусную жару?

- Кас, и действительно. У тебя наверняка уже тепловой удар. - В разговор наконец-то вступил Сэм, окидывая крылатого друга обеспокоенным взглядом. Кастиэль был весь взлохмаченный, темные пряди торчали, как колючки у ежа, губы потрескались, кожа покраснела и покрылась испариной, а за воротник наглухо застегнутой рубашки Кастиэля то и дело стекали крупные капельки пота.

- Нет-нет, все хорошо, - Кас отмахнулся и провел кончиком языка по сухим губам.

- Хорошо? Да ты скоро сваришься в собственном соку, недоумок, - Дин не стал церемониться, обхватил ногу Кастиэля и резко сдернул Ангела с дивана на пол. Кас что-то пробормотал, обиженно потер ушибленный копчик и поднял на своего человека недоуменный взгляд: - Что ты смотришь? Раздевайся!

- Дин, я не хочу раздеваться, - Кастиэль с опаской посмотрел на старшего Винчестера, из ушей которого, казалось, вот-вот начнет валить пар. И не только из-за жары. Ангел бросил умоляющий взгляд на Сэма, который упорно пялился в телевизор, хорошо понимая, что скука, жара и отсутствие воды превратили его старшего брата в маньяка, которому лучше не перечить. В конце концов, Сэмми оторвался от экрана и флегматично заметил, равнодушно пожав плечами:

- Раздевайся, Кас. Дин сегодня чуточку нервный, как ты заметил.

- Спасибо, Сэмми. - Дин кивнул и выжидательно приподнял брови, снова переводя взгляд на Каса. Ангел еще раз подозрительно осмотрел братьев, пытаясь определить не стали ли они жертвой какого-то странного проклятия, но, не заметив ничего подозрительного, кроме маниакального желания Винчестеров раздеть его, неловко принялся развязывать галстук.

***

На часах была полночь. Кас, Дин и Сэм сидели не шевелясь, разомлевшие от жары и ленящиеся даже поднять руку.

- А ты чего вообще почтил нас своим присутствием? - Спустя несколько минут поинтересовался Дин, поворачивая голову к Кастиэлю, сидящему между ним и Сэмом.

- Просто решил убедиться, что все нормально, - Кастиэль пожал плечами и провел языком по губам. Снова.

- А когда я тебя звал, ты не мог убедиться, нет? - Дин приподнял бровь, на что Кастиэль виновато опустил взгляд, пробубнил что-то наподобие "были дела" и снова провел кончиком языка по губам. На этот раз медленно, как будто силясь пересчитать все трещинки. Дин тяжело сглотнул и быстро сделал короткий глоток из банки с холодным пивом, стоящей рядом. А потом он взглянул на Сэма и заметил, что и его младший брат обратил внимание на действие, которое то и дело повторял Ангел. Будь это какая-то девушка с местного бара, сразу стало бы понятно, что она не прочь запереться в туалете и применить ротик по определенному назначению. Но это был Кас, и даже когда он прикусил нижнюю губу, медленно скользя зубами по мягкой плоти, а потом причмокнул, было понятно, что все его действия не имеют потаенной цели, но это не умаляло невинной трогательности и такой робкой, неосознанной эротичности, которая сквозила в действиях Кастиэля. Сэм почувствовал взгляд Дина, их глаза встретились, и каждый Винчестер со стопроцентной уверенностью мог сказать, что они вспомнили один и тот же эпизод их жизни...

Тогда тоже была жара. Пыльный воздух было больно глотать, пересохшее горло першило, а вода пахла гнилью и ржавчиной, и каждый глоток вызывал рвотные спазмы. Тогда тоже время шло медленно, тянулось, как струйка засахаренного меда. Они ожидали звонка Бобби, внезапного нападения хоть какой-то нечисти, выискивали подозрительные происшествия в интернете, но все было тщетно, сама судьба заставляла их притормозить, осмотреться кругом, коснуться друг друга нечаянно, почти по-братски, но только чуточку не так. Соединить сухие губы, провести по ним пересохшими языками. Неприятно, как наждачной бумагой, но так безумно остро или просто безумно. И потом легко было переступить грань, сбросить вину за грехопадение на помутнение рассудка, на адскую жару, на серую пыль, осевшую на смуглой коже, а главное, на отчаянье - их верную спутницу уже долгие годы.

Сэм встряхнул головой, отгоняя воспоминания, и разорвал зрительный контакт с Дином, тщательно следя, чтобы снова не уставиться на губы Кастиэля. Сэму абсолютно не нравилось, что в какой-то момент он посчитал Ангела своего старшего брата сексуальным. Что за ахинея?

- Пойду посмотрю не появилась ли вода. - С этими словами Сэмми быстро поднялся, мышцы на обнаженной груди напряглись и явственно проступили под кожей. Кастиэль, со свойственной ему детской непосредственностью, внимательно скользнул взглядом по шее Сэма, груди, животу, к поясу джинсов и... облизал губы. - О, Господи, - младший Винчестер закатил глаза и быстро скрылся в ванной. С повышением температуры у него явно началось обострение диких сексуальных фантазий. Ведь по другому нельзя было объяснить стойкое видение, которое упорно стояло у Сэмми перед глазами - язык Каса, проводящий дорожку по его телу и губы, смыкающиеся вокруг члена...

***

- Кастиэль, а почему ты лижешь губы? - Тридцать два раза! Тридцать два раза Кастиэль успел продемонстрировать Дину гибкость и проворность своего языка за то время пока Сэмми - дезертир хренов - "проверял воду в ванне".

- Я просто хочу пить, Дин. Это плохо? - Кастиэль оторвался от экрана и недоуменно склонил голову.

- Нет. Нормально, - проворчал Дин. Ну, действительно, ну не скажет же он ему: "Все в норме, чувак. Просто у меня на тебя встал и если ты сделаешь так в тридцать третий раз, то я тебя оттрахаю"? Вместо этого Дин сложил руки на джинсах, как раз в том месте, где появилась предательская выпуклость. - Пиво будешь? - Дин чудесно знал, что Ангел откажется, но попытка - не пытка.

- Нет, спасибо. Жаль, что воды нет. Хотя я, наверное, уйду. Я убедился, что все хорошо.

- Нет! Ты что воды себе не можешь достать, Кас? Посиди с нами хотя бы в качестве моральной поддержки. Знаешь ли, подлым людишкам всегда легче страдать за компанию, - Дин усмехнулся, наблюдая, как его Ангел привычно расширяет глаза до размера больших тарелок и делает брови домиком, раздумывая о новой истине, которую он только что узнал о людях. Кастиэль хотел что-то ответить, но не успел, потому что со стороны ванны раздался триумфальный крик Сэма. В номере наконец-то появилась вода.

***

Кастиэль аккуратно наполнил стакан водой, в то время как Сэм и Дин стояли в дверях ванной, ожидая, пока пернатый наконец-то утолит жажду, чтобы наконец-то в порядке очереди искупаться. Кас уже подошел к двери, намереваясь допить в комнате, подождал пока братья Винчестеры сдвинутся в тесном помещении и освободят ему выход, быстро окинул взглядом их почему-то очень сосредоточенные и напряженные лица, отметил странные позы, - скрещенные руки, которые они держали на уровне ширинок джинсов - пожал плечами, отвернулся и... слизал с нижней губы капельку воды. В ту же секунду дверь с оглушительным грохотом захлопнулась просто у Каса перед носом, он почувствовал, как Дин сгребает его в охапку, дергая за воротник и так расстегнутой рубашки, тем самым стаскивая ее с плеч.

- Я долго терпел. Я просто ангельски долго терпел. Я, черт тебя побери, никогда не строил планов по твоему совращению! Но ты же и мертвого доведешь! Раздевайся, Кас, раздевайся! - Дин усмехнулся, окинул растрепанного Ангела уже откровенно похотливым взглядом и взялся за ремень джинсов.

- Дин, что происходит? Я чем-то оскорбил тебя? Извини,пожалуйста. Сэм, что я сделал не так? - Кастиэль повернулся в младшему Винчестеру, который всегда был сдержанее, в надежде, что хотя бы он объяснит Ангелу происходящее. Но Сэмми лишь запустил пальцы в волосы, медленно обошел брата, подошел к двери, задвинул щеколду и произнес:

- Все так, Кас. Это все жара. Всегда все скидывай на жару, так легче. И не волнуйся, тебе понравится.

@темы: слэш, Сэм, НЦ-17, групповой секс, Дин, Фанфик, Сверхи, инцест, Законченные работы, Кастиэль

---

О небоскребах, борделях и бункерах

Вы когда-нибудь видели небоскреб? Большое такое здание, которое царапает крышей небо? Думаю, что видели, если живете в крупном мегаполисе или когда-либо путешествовали по развитым мировым столицам. Каковы Ваши ощущения, при взгляде на эту стеклянно-металлическую конструкцию? В основном это что-нибудь наподобие: "Главное, чтобы эта штука не свалилась мне на голову", либо "Да, красиво, но я такой неприметный и буду выглядеть нелепо внутри такого здания или даже рядом с ним". Для среднестатистического человека это место сравнимо разве что с китайской вазой династии Юань - и потрогать хочется, и разбить страшно.

А были ли Вы когда-нибудь в борделе? Да, вопрос личный, поэтому оставим его риторическим и просто представим "дом утех", исходя из сплетен, рассказываемых шепотом, либо из фактов, представленных в криминальной хронике или же, наоборот, продемонстрированных на экранах порно-каналов в ночное время. Видели когда-нибудь новости и девочек с африканским боевым раскрасом, стыдливо закрывающих лицо и другие интимные части тела? Обычно такие кадры сопровождаются невозмутимым голосом комментатора новостей, который рассказывает о доблестных действиях правоохранительных органов, вычисливших притон, наполненный несовершеннолетними проститутками. Как правило, демонстрируя место их "работы", нам показывают среднестатистические хрущевки с продавленными диванами, характерно скрипящими пружинами в кроватях и трусиками-стрингами, небрежно валяющимися едва ли не в каждом углу. Зрелище, может, и жизненное, но, согласитесь, не совсем эстетичное. Но это только одна сторона медали, так называемый вариант "дешево и сердито". А ведь есть еще и фильмы, литература, целые культуры, где подобные женщины - самый уважаемый слой населения, а их дома сложно назвать борделями, ведь больше они напоминают пестрый склад антиквариата, а шелковое постельное белье, орхидеи в фарфоровых вазах и ароматические масла - обязательные атрибуты таких жилищ. Но, как говорится, от перемены мест слагаемых сумма не меняется, поэтому для нашего славянского менталитета бордель всегда остается местом, где за деньги можно потрахаться заняться любовью. А уж будете Вы там вместо прелюдии пить шампанское с красной икрой или хрустеть огурцами за стопкой водки - вопрос вторичный.

А строили Вы когда-нибудь песочные замки? Предположим, что строили и делали это старательно, возводя шпили боевых башен, укрепляя стены, выкапывая рвы на подходах к Вашему сооружению... И, казалось бы, все Ваши усилия должны быть вознаграждены, ведь Вы столько сил вложили, столько энергии, но Ваш песочный замок рано или поздно смоет приливная волна. Либо его затопчет какой-то завистливый недомерок, который все это время лепил куличики, а теперь завидует Вам черной завистью. Либо Вы сами, устав и разозлившись, в истерике разрушите свой собственный труд. Не суть важно, как именно разрушится песок, на какое-то время собранный воедино и приобретший форму. Это просто неопровержимый факт.

А знаете ли Вы о назначении подземных бункеров? Кажется, это те строения, которые строятся с целью прятаться в них при начале атомной войны, нашествии инопланетян или пришествии Апокалипсиса. Возможно, Вы даже сейчас хихикаете, прикрыв рот ладошкой, и радуясь, что сегодня купили еще несколько банок тушенки, которые обязательно нужно снести в Ваш личный бункер, пока атака троллей на любимом фикбуке не приобрела характер массовой войны и не сожрала Ваш мозг на завтрак. Если же Вы все-таки не побежали никуда, а со стойкостью солдата сидите перед монитором, то могу со спокойной душой сказать, что мы наконец-то переходим к сути.

Итак, типы авторов по отношению к отзывам читателей:
1) Небоскреб;
2) Бордель дешевый;
3) Бордель элитный;
4) Песочный замок;
5) Бункер.

Для упрощения мы возьмем одинаковый, вполне себе стандартный для фикбука сюжет: слэш-школа-два мальчика-один великолепен-другой задрот-издевки-унижения-ночь-раздевалка-секс-сомнения вида "я не гей"-признание "я все же гей"-хэппи-энд. Представим, что все пять видов авторов написали фанфик по одному и тому же сценарию и даже (пусть логика удавится) написали фанфики одинакового качества. Здесь мы в первую очередь рассмотрим предполагаемую реакцию разных типов авторов на хвалебные/критические отзывы читателей. Для этого мы возьмем двух вымышленных персонажей, которые пройдутся по фанфикам и оставят положительный или конструктивно-негативный отзыв.

Итак, Оргазмо - восторженный и благодарный читатель. Хулия - филолог, журналист и литературовед в одном лице, но в рамках фикбука просто коварная сука, смеющая критиковать.

1. В один прекрасный день Автор-Небоскреб просыпается в два часа ночи с поистине "оригинальной" идеей написать слэш-фанфик о школьной жизни мальчиков-подростков. Автор-Небоскреб спокоен, как удав, потому что он абсолютно уверен, что даже если напишет опус о распространении гельминтов в организме, он все равно получит тысячу-другую лайков и несколько сотен отзывов восторженных читателей. Возникает вопрос: Автор-Небоскреб дурак? Нет, ни в коем случае. В большинстве своем такие авторы просто популярны (имеют много работ, стоят у истоков сайта, дружат с администрацией или сами ею являются или, просто-напросто, по-настоящему круто пишут по мнению авторитетных, знающих людей, а не подружек). Автор-Небоскреб никогда не дрожит, чудесно понимая, что его работа не останется с нулем "лайков" или без комментариев. И вот первая глава опубликована, появились первые отзывы.

Отзыв Оргазмо: "Вау, твоя идея просто зашибись!!! Никогда такого не читал!!! Ты гений!!! Я уже влюбился в мальчишек, очень надеюсь, что они будут вместе!!! Димочка такой няшка!!! Хочу продочку *_____*"

Ответ Автора-Небоскреба:
- в случае, если Оргазмо его постоянный читатель и Великий Автор помнит его ник: "Да, Оргик, знаю-знаю, идея крутая. Представляешь, Муза во сне посетила. Лучи добра, чувак, йоуу!"
- в случае, если Оргазмо отметился в работах Автора-Небоскреба впервые: "Спасибо."

Отзыв Хулии: "Здравствуйте, уважаемый Автор! Тема изъезжена, конечно, и меня смущает количество пунктуационных ошибок. Советую Вам найти бету. Пока ничего не ставлю."

Ответ Автора-Небоскреба: тишина. Несчастного критика и так разорвет толпа возмущенных фанатов.

Вывод: Автор-Небоскреб относится к отзывам, как к чему-то само собой разумеющемуся, а реальность, где его не читают и не комментируют, кажется ему сверхфантастичной. Он любит отзывы, отвечает на них развернуто, но только при условии, что отзыв оставил его хороший знакомый или же сам отзыв по размерам превышает главу и состоит из одних восторженных эпитетов. На коротенькие отзывы, как у Оргазмо, он отвечает сухим "спасибо" и, говоря честно, они сильно раздражают его необходимостью вообще отвечать на них, хотя для количества они, бесспорно, важны. На критические отзывы Автор-Небоскреб не отвечает вовсе. Он абсолютно уверен, что такое может написать либо тролль, либо тупая имбецилка, которая не поняла полет мысли.

2. Тем временем наш уважаемый Автор-Бордель дешевый (в дальнейшем Автор-БД) пишет важную, тонкую, психологическую сцену своего фанфика, в которой крутой парень издевается над несчастным ботаном. Автор-БД тщательно вплетает в свой фанфик жизненность: он описывает, какого цвета блевотина у избитого парнишки, сдобряет речь героев первосортным матом, с упоением рассказывает, какими причудливыми зигзагами стекает слюна (к счастью, еще не сперма) с лица ботаника, когда ему смачно плюют промеж очей. Автор-БД любит отзывы. Обожает троллей. Он и сам "почти-тролль" или "недотролль", как кому угоднее. Он "раскручивает" людей еще, еще и еще, даже из немногословных читателей вытаскивая больше слов. Автор-БД висит в "популярном" очень часто. Автор-БД пишет в своем авторском комментарии фразы вида: "Не будет отзывов, не будет продочки". По сути, Автор-БД не любит писать, он "высерает" главы быстро и необдуманно, и плевать ему, что в прошлой главе его персонажа звали Вовой, а в этой уже Васей. Какая разница, честное слово? А еще такие Авторы любят приврать, говоря, что с ними было такое же, что их тоже трахал десяток одноклассников, а по школьным коридорам у них бродят чуваки с пулеметами. Самое странное, что люди верят... И вот тут приходят наши читатели и пишут что-нибудь вот такое:

Отзыв Оргазмо: "Огоооо, это так реалистично! Как будто ты сам это пережил! ЧТО ПРАВДА ПЕРЕЖИЛ?! Бедненький... Я плачу..."

Ответ Автора-БД: "Да, я помню, их было трое, нет пятеро, нет десятеро, и они издевались надо мной, избивали, унижали... Не плачь, родной, я тоже плакал, когда писал. А что тебе понравилось в Диме? Правда он очень глубокий в этой главе? Ну, рассказывай-рассказывай!"

Отзыв Хулии: "Кхе, честно говоря, я бы на Вашем месте немного меньше описывала физиологические жидкости человеческого организма. Это далеко не каждому приятно читать. Я бы посоветовала Вам больше сосредоточиться на внутренних терзаниях героев".

Ответ Автора-БД: "Что?!?! Да ты нихрена не понимаешь в жизни! Может ты просто тупая, чтобы читать мое произведение? Сколько тебе лет? И чё тебе не понравилось? Это ты минус влепила? А ну, скажи-скажи!!!"

Вывод: Хотите порадовать Автора-БД? Пишите отзывы. Любые. Так Вы успокоите его "тролльские" наклонности, выведите его в столь сильно манящий раздел "популярное". Для Автора-БД нет разницы, что обсуждать - его работу или просто переходить на личности и оскорблять кого-то. Главное - внимание. Много. У Автора-БД даже гордости, кажется, нет, потому что он с таким же восторгом воспринимает лесть, как и оскорбления.

3. В это время сцену издевательств над ботаником пишет и Автор-Бордель элитный (в дальнейшем Автор-БЭ). Данный вид автора любит, чтобы все было красиво, он избегает анатомичности в описаниях, он тщательно подбирает эпитеты и аллегории, старательно избегает тавтологий и корявых фраз. Автор-БЭ сдержан и кроток, как японская гейша, либо наоборот остроумен и склонен к дискуссиям, как греческая гетера. Он производит впечатление милейшего человека, отвечает на отзывы всем, лаконично и вежливо дает ответы критикам и вообще производит впечатление ангела во плоти. Почему же тогда бордель? За что данному типу авторов досталось столь неприятное соседство с Автором-БД? Да потому что где-то там, перед монитором компьютера, он радостно улыбается большим отзывам, досадно хмурится на короткое "спасибо" и зло скрежещет зубами, когда читает негативное мнение. Да, он не проявляет агрессию, отвечает на все комментарии в одинаковой манере, но все равно "продается" тем читателям, которые написали отзыв больше и содержательнее. Автор-БЭ всегда имеет красивый фасад, но, увы, не лишен тщеславия, которое проявляется лишь наедине с самим собой. Вот как Автор-БЭ мог бы ответить на положительный и критический отзыв соответственно.

Отзыв Оргазмо: "Ты очень красиво передаешь эмоции. Я просто в восторге!!! Слов нет!"

Ответ Автора-БЭ: "Спасибо за отзыв".

Отзыв Хулии: "Неплохо, но я бы посоветовала немного больше сосредоточиться на динамике, у Вас чересчур много размышлений".

Ответ Автора-БЭ: "Спасибо за отзыв, критику учту".

Вывод: Автор-БЭ, как по мне, самый распространенный тип на фикбуке. Все мы (большинство так точно) хотим казаться лучше, чем мы есть, талантливее и успешнее, поэтому любим, когда нас хвалят, а за это готовы выделять благодарного читателя, отвечать ему как-то по-особенному, полнее и теплее. Автор-БЭ любит свое творчество, считает его красивым, достойным, поэтому расстраивается негативным комментариям, хотя и не изменяет внешнему облику воспитанного человека, опускаясь до хамства.

4. И вот мы добрались до ключевой сцены: жесткий секс, НЦ-а, разгоряченные мальчики. Что еще нужно для счастья? Здесь мы видим перед собой Автора-Песочный замок (в дальнейшем Автор-ПЗ). Он дрожащими пальцами стучит по клавиатуре, вытирает пот, струящийся по лицу, кусает губы, тяжело дышит, краснеет и бледнеет едва не одновременно, дрожит, как в лихорадке... Нет, Автор-ПЗ не занимается самоудовлетворением, как некоторые подумали, и даже не практикует виртуальный секс. Он сам создает секс, а вернее ту сцену фанфика, ради которой - давайте уж признаемся, товарищи! - все мы начинаем читать рейтинговые работы. Почему же Автор-ПЗ так нервничает? Возможно, он слишком юн, либо не имеет сексуального опыта, поэтому и переживает, достаточно ли реалистичное описание у него получилось? На самом деле, суть не обязательно в возрасте, хотя часто именно так и бывает. Основная причина - неуверенность в себе. Автор-ПЗ любит то, что пишет, но в тоже время как огня боится критики, плачет над каждым минусом, по сто раз замораживает-размораживает фанфик, смотрит на критикующего огромными перепуганными глазищами и не сомневается в его авторитете, даже если это однозначно тролль. Автор-ПЗ готов боготворить похвалившего его читателя, благодарно бегать по его фанфикам и писать в ответ такие же восторженные отзывы, называть этого человека другом и считать божьим одуваном. Идиллия продолжается до появления критика. Тут Автор-ПЗ начинает биться в предсмертных судорогах, размазывать сопли по лицу, его Муза позорно прячется под диван, так, что только пятки торчат. Автор-ПЗ сразу заявляет, что он бездарь и ему жаль, что он полез не в свое дело, обещает удалить свое графоманство и удавиться в туалете. Даже если перепуганный несчастный критик начнет убеждать автора, что все поправимо, и у него есть потенциал, Автор-ПЗ не поверит до тех пор, пока не соберет еще хотя бы десяток отзывов, где его на коленях будут молить оставить свой шедевр и в один голос ругать "злую тетку", которая посмела обидеть "детеныша".

Отзыв Оргазмо: "Оооо, няшечка моя, это шедеврально! Мне самому стало жарко, когда Дима поставил Вовочку раком!!! Я теперь не усну, мне срочно нужен холодный душ!!! *ну ты понимаешь о чем я* Ты прирожденный писатель!"

Ответ Автора-ПЗ: "Миииленький мой, я так счастлива, что ты прочитал! Тебе правда понравилось? Ох, не могу поверить!!! Ми-ми-ми, целую тебя трижды в щечки, сладенький. *зачем в душ я поняла, хи-хи-хи*"

Отзыв Хулии: "Сумбурно написано, уважаемый Автор. Скачут времена. Вычитайте текст, идея неплохая".

Ответ Автора-ПЗ: "Это мой первый фанфик! Я знаю, что плохо получается, но я стараюсь, я ночами не сплю. Но раз вы говорите, что плохо, я удалю. Извините, что потратили на меня время".

Вывод: Автор-ПЗ - единственный тип, который не может оставаться постоянным. Либо такой автор когда-то наберется уверенности и поймет, что не всякая критика объективна, а та, что объективна, полезна и необходима, либо однажды у него не найдется утешителей, отрицательный отзыв сломает его окончательно, и такой автор просто перестанет писать, еще сильнее убеждаясь, что люди - это какашки, которым хлеба не давай, лишь бы повонять.

5. И вот Автор-Бункер. Сидит и пишет финал фанфика. У работы тысяча плюсов, восторженные читатели скандируют "даешь хэппи-энд". Выходит последняя глава. Все умерли. Финита ля комедия. Автор-Бункер пишет просто потому что пишет. Он отвечает на отзывы массово, сразу всем, либо не отвечает вообще. В особо запущенных случаях, он их даже не читает. У него своя тусовка с тараканами в мозге, инопланетянами, либо белочками. Вообще, скажите спасибо, что Автор-Бункер разрешает Вам читать свое творчество. Ведь ему неинтересны отзывы, он просто пишет все, что вздумается, не задумываясь о том, каково будет мнение тех мошек, которые сердито пищат, что хотят хэппи-энд, а не кровь-кишки и зеленый мозг на стенах. Что бы ни писали наши уважаемые Оргазмо и Хулия, в ответ они услышат лишь тишину, либо вымученное "ага, спасибо", поэтому в этот раз обойдемся без отзывов, а сразу перейдем к выводам.

Вывод: Автор-Бункер - редкое явление. В основном, это люди, которые не любят, когда им лезут в душу, спрашивают, что послужило вдохновением для фанфика. Автор-Бункер любит официоз, обращение на "Вы" и не ищет среди читателей друзей-няшек. В конце концов, имеет право.

Все, я закончила. Хочу сказать напоследок только, что в мире не бывает идеальных моделей, а также, что ничто не бывает вечно. Поэтому, вполне возможно, что Вы - это сборная солянка нескольких типов, а быть может, Вы вообще не узнали себя. Сегодня Вы такой, завтра другой. Жизнь меняется, мы меняемся. Это прекрасно. Еще раз повторяю, что все вышеизложенное - мое личное имхо. Я не имела цели кого-то обидеть и прошу прощения, если так невольно получилось.

@темы: статьи, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Признание

Признание
Спустя полгода

КэролайнPOV

Я никогда даже не могла предположить, что пойду на вечеринку по случаю окончания школы одна. За полгода, которые прошли с твоего отъезда, я так и не предприняла попыток наладить личную жизнь. Я не хотела и не могла. Что-то поменялось, невидимо изменилось во мне, а может просто-напросто сломалось. Лишь иногда, в темноте собственной комнаты, смотря в потолок, я решалась признать, что ты занял чересчур много места в моей жизни, стал таким привычным, что сейчас, даже по прошествии времени, я не могла свыкнуться с твоим отсутствием.

Тяжело вздохнув, я бросила последний взгляд в зеркало, поправила прическу и вышла в коридор.

- Мам, я ухожу. - Я прокричала, дождалась пока мама выйдет из комнаты и внимательно осмотрит меня, вытирая выступившие слезы.

- Хорошо, дорогая. Ты уже такая взрослая у меня. - Я улыбнулась, обняла маму и вышла на улицу, где меня уже ждал Мэтт, который согласился подвезти меня. Ребекка почему-то захотела ехать одна, не объяснив, чем вызвано такое решение. В последние месяцы мы научились вполне сносно переносить друг друга, исключая те ситуации, когда Ребекка начинала при мне упоминать тебя. Я понимала, что ей известно многое и, возможно, она догадывается о моих эмоциях и таких неоднозначных чувствах, поэтому иногда не сдерживается от язвительных замечаний. Всю дальнейшую дорогу мы с Мэттом проговорили о различных пустяках, и я только удивлялась мимоходом, что не испытываю ни радости, ни эйфории, ни ожидания, которое, как казалось, должна была бы испытывать перед столь важным праздником. Я была пуста и эту пустоту нельзя было заполнить банальной вечеринкой. Мне нужно было что-то большее.

***

Переливы медленной мелодичной музыки заполняли зал, и я рассеяно позволяла вести меня в танце партнеру - парню, с которым вместе ходила на историю и которого звали то ли Джимми, то ли Джейми. Я была благодарна ему за молчаливость, это давало мне возможность осмотреть зал, людей, с которыми я выросла. Елена снова была со Стефаном, иногда мне казалось, что где-то под подушкой у нее лежит график, с которым она сверяется каждый месяц, чтобы определить с кем из братьев Сальваторе ей пора встречаться. Тайлер пришел на праздник с какой-то знойной брюнеткой, и я равнодушно отметила, что она красива. Переживания и обида, которые вызвало у меня предательство Тайлера улетучились крайне быстро, потому что у меня появилась более сильная причина для переживаний и обид - твой отъезд. Мне действительно было неприятно, что ты уехал так легко, просто сбежал, пока я спала. А еще иногда появлялась злость, потому что тебе была абсолютно равнодушна моя судьба, ты даже через сестру ни разу не поинтересовался, как я, хотя я постоянно просила Мэтта и он усердно снабжал меня сведениями о твоем состоянии и местонахождении. Вот сейчас ты,например, в Нью-Йорке... был.

Я наступила партнеру на ногу и сжала его плечи так, что он, бедняжка, едва не заорал от боли. Но меня сейчас меньше всего волновало его состояние, я, как завороженная, смотрела на вход, где появился ты - все такой же спокойный и уверенный - под руку со своей сестрой. Я быстро отвернулась, потому что у меня было ощущение, что стоит нашим глазам встретиться и я позорно упаду в обморок или, что еще хуже, брошусь тебе на шею, наплевав на гордость. Поэтому я растянула губы в неестественной улыбке и быстро затараторила, чтобы скрыть панику за болтовней:

- Джейми, замечательная вечеринка, правда?

- Джимми.

- Что? - Я недоуменно приподняла брови, боковым зрением пытаясь найти тебя в толпе.

- Меня зовут Джимми.

- Оу, да? - Я смущенно засмеялась, но смех резко замер на губах, когда просто за спиной раздался такой знакомый голос.

- Можно украсть тебя на минутку? - Джимми, предатель такой, согласно кивнул и отошел, поэтому мне не оставалось ничего иного, кроме как медленно повернуться и встретиться с тобой взглядом.

***

- Что заставило тебя приехать? - Как на зло следующий танец также оказался медленным, и ты властно обхватил меня за талию, даже не спросив моего согласия. Сначала я хотела вырваться, сказать, чтобы ты проваливал из моей жизни, но потом любопытство и желание хотя бы немного побыть рядом с тобой одержали вверх, и я задала вопрос, который казался мне наиболее приемлемым в нашей ситуации.

- Это первый выпускной моей сестры. Она меня уговорила приехать. - Я чувствовала твой взгляд, но не решалась поднять глаза. Значит ради Ребекки? Ясно... - Как ты?

- Замечательно. - Я коротко кивнула и попыталась улыбнуться, хотя на деле получилась вымученная гримаса.

- Ты врешь.

- Вру? - Твое утверждение было очень неожиданным, поэтому я подняла голову, имитируя крайнее удивление.

- Врешь. Ребекка мне рассказала, что ты осваиваешь роль синего чулка. Ну, и как? Нравится?

- Ааа, так ты приехал, чтобы спросить у Ребекки про меня? А тебе не все равно? Кого-кого, но тебя не касается мой образ жизни. - Я не заметила, когда мы перестали танцевать и даже разжали объятия, стоя напротив друг друга и напоминая кошку и собаку, готовых вот-вот сцепиться.

- Не устраивай сцену, девочка. Я просто хотел тебя увидеть.

- Так меня или все-таки сестру? - Я хмыкнула и быстро двинулась к выходу из зала, расталкивая любопытных локтями. На крыльце я остановилась, потому что вспомнила, что не взяла машину, но решила не оставаться, а просто пойти пешком. Раз вечер уже испорчен, то и прогулка не сделает его хуже. Но не успела я пройти и нескольких шагов, как кто-то резко развернул меня к себе, и я успела только отметить, как серебрятся твои глаза, перед тем, как ты прижал меня к себе, сжав пальцы у меня на плечах и ощутимо встряхивая:

- Да что за чертовщина? Ты можешь уже определиться, девочка? Когда я принуждаю тебя ты вопишь о том, как ненавидишь меня, но когда я поступаю честно и все-таки уезжаю, ты и тогда недовольна и почему-то злишься на меня! Что ты хочешь? - В конце твой голос стал уже совсем тихим, пальцы на плечах перестали причинять боль, а ярость в глазах сменилась столь несвойственным тебе отчаяньем, что я, против воли не смогла сдержать безумное желание просто обнять тебя. И я медленно подняла руки, сжала их у тебя за шеей, прижалась к тебе как можно ближе, уже не заботясь, что нас может кто-то увидеть, и прошептала тебе куда-то в плечо:

- Я хочу, чтобы ты остался. - Я не знала правильно ли я поступила, не пожалею ли я об этой просьбе, справлюсь ли с мнением друзей, найду ли в себе силы изо дня в день приспосабливаться к твоему характеру, всем вспышкам ярости или, напротив, меланхолии, но, как говорила героиня моего любимого фильма, я подумаю об этом завтра. А в тот момент, на узкой аллее за старшей школой Мистик Фолс, я с восторгом наблюдала за улыбкой, появившейся на твоем лице и с готовностью ответила на поцелуй, когда ты прижал меня еще ближе. И пусть мы пока не давали друг другу клятв, не признавались в любви и не строили далеко идущих планов, но здесь и сейчас мы были вместе, были счастливы и наконец-то примирились с собственной потребностью друг в друге, в необходимости просто находиться рядом...

***

- И зачем ты ему сказала, что Кэролайн собирается покончить с собой, Ребекка? Это же неправда! - Мэтт сосредоточенно растегивал множество пуговок платья на спине девушки, когда задал этот вопрос.

- Да какая разница? Они успеют пожениться, пока наконец-то узнают о моей маленькой хитрости. Я ведь ничего не сделала, просто поспособствовала появлению Ника здесь, а уж все остальное они решили сами. Так что не ворчи. - С этими словами Ребекка поцеловала Мэтта и подмигнула, принимаясь вытягивать шпильки из волос.

- Теперь ты наконец-то успокоишься, моя любимая интриганка?

- Конечно нет. Завтра приезжает Элайджа и у меня уже есть план. А ты мне в этом поможешь. - Мэтт обреченно вздохнул, а Ребекка только ухмыльнулась, припоминая, что давно перевезла всю одежду к Мэтту и утром Кэролайн Форбс вероятно придется добираться домой голой или остаться у Ника подольше. Интересно, какой вариант она выберет?

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Прощание

Прощание

КэролайнPOV

Ребекка иногда бросала на меня любопытные взгляды, и в такие моменты я жалела, что согласилась на ее предложение подвезти меня. В конце концов, я не выдержала и спросила:

- Ты хочешь что-то сказать?

- Сказать? Возможно. - Ребекка пожала плечами и быстро затараторила, не особо следя за дорогой: - Ты мне не нравишься. Мне не нравится большинство твоих друзей, конечно же, исключая Мэтта. И вообще я не знаю, почему Ник бегает за тобой...

- Он не бегает за мной. - Я хмыкнула, но Ребекка проигнорировала это замечание и, как ни в чем не бывало, продолжила:

- Но вмешиваться я не буду, в этот раз разрешу вам разобраться самостоятельно. Скажешь спасибо Мэтту, это он убедил меня, что ты не настолько безнадежна, как кажешься. - С этими словами твоя сестра еще раз внимательно посмотрела на меня, я же не стала доказывать, что между нами с тобой нет ничего. Ты еще не сказал ей, что уезжаешь, а я не имела права говорить это вместо тебя. Кроме того я была чересчур занята, отгоняя от себя назойливый голос, который упорно нашептывал мне, что на самом деле я не очень-то и хочу твоего отъезда.

***

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно улыбнулась. Идея танцев в стиле 20-ых оказалась не такой уж и плохой, за время организации мы с Ребеккой провели даже несколько вполне миролюбивых минут, когда твоя сестра любезно посвящала меня в тонкости и особенности стилистики давно минувшего десятилетия. Конечно, большую часть времени мы ругались до хрипоты, споря обо всем на свете, начиная цветом ленточек и заканчивая подбором музыки. В итоге подготовка окончилась, сейчас я наконец-то была полностью готова и можно было расслабиться, но, конечно же, у меня это не выходило, ведь с минуты на минуту должен был приехать ты, а я только сейчас, в тишине собственной комнаты, поняла, что решение прийти с тобой на танцы очень смелое даже для меня, никогда не боявшейся общественного мнения. Я не могла даже предположить какова будет реакция моих друзей на столь странный выбор партнера для вечеринки.

Я со стыдом вспомнила, как совсем недавно была той, кто активнее всего осуждал и ругал Мэтта, который, как "последний предатель" связался с Ребеккой. Тогда Мэтт ничего не доказывал, не убеждал нас, не извинялся, не пытался объяснить. Он просто сказал нам, что мы, будучи его друзьями, должны смириться, потому что это его выбор. Со временем, хоть и с натяжкой, но мы приняли эти отношения, поэтому я распрямила плечи, встретилась взглядом со своим отражением в зеркале и тихо пробормотала:

- Если Мэтту простили роман с Ребеккой, то и мне простят появление на танцах с Клаусом. - Как только я договорила фразу в дверь постучали. Мама была на работе, поэтому не оставалась ничего другого как глубоко вздохнуть и выйти к тебе навстречу.

***

Громкая музыка сразу оглушила, как только мы переступили порог зала. Было странно идти с тобой под руку. Но еще необычнее было то, что мне не хотелось отодвинуться, сделать вид, что мы "случайно встретились на входе". Да, я все еще опасалась осуждения друзей, но твое присутствие вселяло уверенность, как бы противоречиво это не звучало.

- У тебя дрожат колени. - Ты немного склонился ко мне, произнося это, я же подняла голову, нахмурилась и ответила:

- Ничего подобного. - Ты недоверчиво приподнял бровь, а я вздохнула, признавая свою капитуляцию, и пробормотала: - Дрожат. Просто... Мне вообще не стоило приходить, потому что здесь может быть Тайлер, а я не готова его увидеть.

- Ты правильно сделала, что пришла. Не стоит давать ему повод думать, что он сломал тебя. Все будет хорошо, девочка. - Ты произнес это настолько уверенно, что мне оставалось только благодарно улыбнуться и покорно двинуться вглубь зала, все также держа тебя за руку...

***

Руки, лежащие у тебя на плечах, немного дрожали, но я была благодарна тебе за силу и уверенность, с которой ты держал меня в своих объятиях, ведя в танце. Все оказалось не так страшно, как я опасалась, мои друзья были удивлены и, наверное, даже неприятно поражены моим выбором партнера для танцев, но им хватило выдержки и понимания, чтобы промолчать. Возможно, завтра на меня набросятся с расспросами и нравоучениями, но я не думала об этом пока. Я чувствовала, как спину прожигает обиженный и злой взгляд Тайлера, поэтому невольно все сильнее сжимала пальцы у тебя на плечах, придвигалась все ближе к тебе, едва не наступая тебе на ноги, и стараясь чуть ли не слиться с тобой, спрятаться за твоей выдержкой и хладнокровием. Ты понимал меня, потому что сжимал ладони на моей талии так сильно, что это даже причиняло боль, но в тоже время отрезвляло, позволяло сохранять видимость спокойствия на лице, а не броситься наутек в слезах, как мне на самом деле хотелось. Когда этот казавшийся бесконечным танец наконец-то подошел к концу, и ты взял меня за руку, я произнесла:

- Отвези меня домой. - Ты не стал ничего спрашивать, спорить, лишь крепче обхватил мои пальцы и повел через зал, проталкиваясь сквозь толпу. Я знала, что Тайлер смотрит вслед, знала, что наше совместное бегство заметили мои друзья и понимала, насколько двусмысленно это выглядит, но все же нашла в себе силы распрямить плечи и выше поднять голову. Я не делала ничего плохого, не предавала их, а уж понять меня или нет - их выбор.

***

- Спасибо за вечер. И прощай. Не думаю, что увижу тебя завтра. - Ты остановил машину напротив моего дома, попрощался, а я еще несколько мгновений сидела, разглаживая маленькую складку на платье, не зная, что ответить. В конце концов, я подняла на тебя взгляд, чопорно протянула тебе руку и хриплым, как будто чужим, голосом пробормотала:

- Прощай. Счастливого пути. - С этими словами я выдернула руку, как будто прикосновение к твоей коже обжигало, резко распахнула дверцу машины и быстро двинулась к дому, на ходу сжав руки в кулаки, так, чтобы ногти оставили на коже розовые полукружия. Это помогало хотя бы чуть-чуть избавиться от того странного, щемящего ощущения, растекающегося по телу и грозящего пролиться слезами. Возле двери я резко остановилась, дернула за ручку, замерла и спустя секунду с ужасом поняла, что забыла сумочку с ключами на заднем сидении твоей машины. Первой мыслью было снести двери к чертовой матери, только чтобы не испытывать снова этой неловкости прощания, не смотреть в твои глаза, не касаться твоей руки, потому что все это воскрешало так много воспоминаний, таких острых и неоднозначных. Но я справедливо посчитала, что выбить дверь - это уже чересчур, кроме того я чудесно знала, что ты до сих пор не уехал, я просто чувствовала твой взгляд. Поэтому, глубоко вздохнув, я развернулась; ты вышел из машины и теперь стоял, облокотившись об нее и внимательно наблюдая за мной.

- Ты забыла. - Ты помахал сумочкой, которую держал в руках, и я сглотнула, потому что ты начал
медленно приближаться ко мне.

- Я уже заметила. Спасибо. - Я сказала это совсем тихо, когда ты подошел ко мне так близко, что я чувствовала тепло твоего тела. Я взяла сумочку, сделала небольшой шаг назад, наблюдая, как ты грустно усмехнулся, коротко кивнув и развернулся, чтобы уйти и никогда не вернуться, чтобы оставить меня одну с воспоминаниями. - Чая хочешь? - Я прикусила губу до крови, проклиная себя за импульсивность, за страх остаться одной, за желание еще хотя бы немного забыть о правилах, о том, что так не поступают с врагами. Ты же тем временем развернулся, улыбнулся и утвердительно кивнул головой. И я улыбнулась в ответ, чувствуя, что поступила правильно.

***

Я чувствовала себя жутко неуклюжей под твоим пристальным взглядом. Ты казался таким неуместным на нашей крошечной кухоньке, тебе больше подходило великолепие твоего шикарного дома, поэтому я старалась не встречаться с тобой взглядом. Я быстро приготовила чай, суетливо развернулась к столу, поставила чашку на стол, но лишь расплескала половину содержимого.

- Ой, извини. Сейчас вытру. - Я хотела взять полотенце, но ты перехватил мою руку, поднес ее к лицу, поцеловал мое запястье и спросил:

- Девочка, все хорошо? Ты чересчур нервничаешь.

- Я... Просто тяжелый день и... - я шумно выдохнула, когда ты начал покрывать чередой коротких поцелуев руку, привлекая меня ближе к себе, - вообще... Странно все. - Я не соображала, что говорю, слишком завороженная ощущением твоих губ на коже. Когда ты усадил меня к себе на колени, я не сопротивлялась, хотя могла бы, и тогда, я знаю, ты бы отпустил меня. Но это был последний вечер перед твоим отъездом, поэтому я позволила себе очередное безумие, запуская пальцы в мягкие волосы у тебя на затылке.

***

Я крепко обхватила тебя ногами за талию, не разрывая поцелуй, не обращая внимания, что платье давно задралось, оголяя бедра. Тот факт, что это наша последняя ночь, украденное у судьбы мгновение, сделало нас еще несдержаннее, чем когда-либо прежде. И я только глухо простонала тебе в рот, когда ты подхватил меня под ягодицы, еще сильнее заставляя вцепиться в твои плечи пальцами, сжать ноги у тебя за спиной. Я рассеянно отметила перезвон чашки, которая все же слетела на пол, разбившись вдребезги, но это не заставило меня отвлечься от поцелуя, который становился все более яростным все то время пока ты, иногда держа меня одной рукой, а другой шаря по стенам, все же нашел мою комнату, в которой уже был однажды. Ты, не разрывая объятий, опустил меня на кровать, прикусил мою нижнюю губу, провел языком по месту укуса и хриплым голосом пробормотал, пристально смотря в мои глаза, освещенные лишь бледным сиянием Луны:

- Девочка, что же ты делаешь со мной? - Я не знала, как ответить на этот вопрос и нужен ли тебе вообще ответ, поэтому снова коснулась твоих губ своими. Эта ночь была пропитана отчаяньем, каким-то фатализмом, поэтому я не видела смысла подыскивать слова. Гораздо легче было открыть все тайны через прикосновения, что я и сделала, судорожно растегивая пуговицы рубашки и медленно проводя кончиками пальцев по твоей холодной, как будто мраморной, коже.

***

Спустя несколько минут наша одежда была небрежно сброшена на пол, и я наконец-то смогла коснуться тебя, провести по напряженной спине ногтями, поцеловать ключицу, прочертить языком влажную дорожку к шее, сомкнуть губы на проступающей венке. Ты удивленно взглянул на меня, я же в ответ усмехнулась, толкнула тебя в грудь, заставляя перевернуться на спину, сама же легла сверху, по-детски чмокнув тебя в нос. Нескольку долгих минут я просто позволяла себе изучать твое тело, я касалась губами подбородка, невольно морщась, когда щетина щекотала губы, я целовала грудь, царапала ногтями чувствительную кожу на животе, с интересом наблюдая, как напрягаются мышцы, чем ниже я касаюсь. Ты хрипло выдохнул, когда я сомкнула пальцы на возбужденной плоти, я же только удовлетворенно улыбнулась. Мне нравилось наблюдать, какую реакцию вызывают у тебя мои прикосновения. Поэтому я медленно провела по всему основанию члена, погладила головку... через мгновение я уже лежала под тобой, прижатая твоим телом.

- Так нечестно, девочка. Не хочу сходить с ума один. - Ты хмыкнул, поцеловал мой живот, прикусил кожу, заставляя меня сжать простыни и втянуть воздух, кажущийся раскаленным. Когда твои губы двинулись еще ниже, я только потрясенно выдохнула твое имя, чувствуя, как от низа живота по всему телу растекается напряжение, так требующее выхода. И ты дал мне необходимое, проводя языком по складкам плоти, еще шире раздвигая бедра, заставляя меня согнуть ноги в коленях, только чтобы открыться перед тобой сильнее, остаться абсолютно беззащитной и зависимой, такой поглощенной этим пламенеющим ощущением, накрывающим меня всякий раз, когда твоя язык проникал глубже, либо выводил круги на самой чувствительной точке.

- Клаус! - Я громко вскрикнула, когда по телу, концентрируясь в животе и мурашками растекаясь по телу прошла очередная волна удовольствия, и ты снова понял мои желания даже лучше, чем я сама поднимаясь на локтях и одним резким, даже немного болезненным движением входя в меня. Ты накрыл мои губы своими, сжал ладони на талии, позволяя мне выгнуться в пояснице, еще сильнее увеличить контакт наших тел. И спустя несколько минут, когда я хрипло выдохнула и в очередной раз оставила на твоей спине несколько кровавых полосок от ногтей, когда ты поцеловал меня в лоб, изливаясь в меня и бормоча какие-то несвязные глупости, я поняла, что ощущение тяжести твоего тела на моем, наша разгоряченная, влажная от пота кожа, которой мы соприкасались, наши покрасневшие от поцелуев губы и чувство безопасности, то глубинное ощущение правильности происходящего - вот те воспоминания и эмоции, которые я навеки буду ассоциировать с твоим именем, сколько бы лет или веков не предстояло мне прожить.

***

Когда я проснулась утром тебя уже не было. О том, что прошлая ночь мне не приснилась, свидетельствовали только измятые простыни и вмятина на подушке с твоей стороны. Я приложила пальцы к губам, так мне казалось, что я смогу почувствовать и сохранить ощущение твоего поцелуя на них. Я знала, что ты уехал. Я ведь не попросила тебя остаться. Не сделала ничего, что показало бы мои истинные чувства и желания. Плакать хотелось отчаянно, но я сильно сжала веки, обняла подушку, на которой ты спал, только чтобы отложить начало нового дня, чтобы хотя бы на мгновение поверить, что я могу вернуть прошлую ночь. Могу вернуть тебя.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Предательство

Предательство

КлаусPOV

Я несколько минут наблюдал за тобой, облокотившись плечом о стену и стараясь держаться в тени, чтобы ты не увидела меня раньше времени. Я видел как ты поговорила по телефону, потом нажала на "отбой" и обессиленно опустила голову на сложенные на столе руки. Я знал, что ты говорила с Тайлером, знал, что сегодня вы должны были встретиться здесь, в баре, а еще знал, что именно сейчас твой возлюбленный трахает какую-то не слишком переборчивую подружку Бекки. Это воспоминание быстро перенесло мои мысли на несколько часов назад, к разговору, произошедшему между мной и сестрой.

- Ровно в четверть девятого ты должен привести Форбс в тот переулок, который находится сразу же за Мистик-Гриль. - Ребекка сосредоточенно хмурилась, как будто обдумывала стратегию масштабного сражения.

- В четверть девятого? Она что по часам будет сверяться? - Я хмыкнул, потому что чувствовал себя странно. С одной стороны я делал тебе одолжение, ведь даже если это ничего не изменит в наших с тобой отношениях, но, по крайней мере, ты будешь свободна от Локвуда, который никогда не поймет, каким сокровищем обладает, а с другой - я понимал, как сильно это ранит тебя, да и не был уверен, что ты не начнешь оправдывать Тайлера тем, что и сама изменяла ему. В итоге на план я согласился, чему немало способствовал Мэтт Донован, в приступе откровенности рассказавший мне о том, что волчонок и в прошлом не гнушался сексом на одну ночь со случайными знакомыми.

- Знаешь ли, я не каждый день подрабатываю сутенером, поэтому хочу, чтобы все прошло без заминок. Если Элис придется для этого следить за временем, она будет следить. И перестань дрожать, как девственница перед первой брачной ночью, Ник. Я все продумала. Так что не волнуйся. Тебе останется только брать крошку Форбс тепленькой, пока она будет обливаться слезами. - Сестра удовлетворенно улыбнулась и подмигнула мне, чем вызвала невольную улыбку. Все-таки она у меня замечательная, хотя и заноза в заднице.

- Бедный Мэтт. Он даже не знает с какой коварной интриганкой встречается.

- Боюсь огорчить тебя, братец, но он чудесно знает и ничего не имеет против. - Ребекка послала мне воздушный поцелуй и быстро вышла из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Я несколько раз моргнул, прогоняя воспоминания и быстро взглянул на часы. Было восемь вечера, поэтому я оттолкнулся от стены и решительно двинулся к твоему столику.

- Добрый вечер, девочка. Пить одной - это признак алкоголизма, знаешь ли. - Я ухмыльнулся, ты же подняла на меня взгляд, вздохнула, но ничего не ответила. Мне стало жаль тебя, ведь последнее время тебе и так нелегко, а спустя пятнадцать минут станет только хуже. - Все нормально?

- Да, нормально. Что тебе нужно, Клаус? - Ты посмотрела на меня пристально, а я не знал, что ответить. Я и сам уже не очень понимал, чего хочу. То, что начиналось, как проявление злости, своеобразная месть за твое предательство, за участие в плане убийства, придуманного моей матерью, со временем переросло в зависимость, в острое желание обладать, владеть не только твоим телом, но и таким особенным добрым сердцем и открытой душой. Быть может это было и странное желание, но усмирить его я не мог, да и поздно было останавливать спектакль, который уже был запущен, поэтому я легко улыбнулся и ответил:

- Хочу, чтобы ты немного погуляла со мной. Ничего особенного, просто пройдемся. - Я протянул тебе руку ладонью вверх. Ты несколько мгновений смотрела на меня недоверчиво и удивленно, а потом все же покорно вложила кончики своих пальцев в мою ладонь, позволяя мне увлечь себя к выходу из бара. - Не думал, что ты так быстро согласишься. - Заметил я, когда мы уже вышли на улицу, где быстро сгущались сумерки.

- Легче согласиться, чем снова быть перекинутой через плечо. Не хочу во второй раз веселить посетителей. - Ты хмыкнула, аккуратно отняла руку и красноречиво посмотрела по сторонам, молчаливо интересуясь, куда именно я хочу пойти. Я так же безмолвно указал рукой на необходимый переулок и глубоко вздохнул, чтобы унять невольное волнение, когда ты быстро двинулась в указанном направлении, туда, где перед твоими глазами предстанет далеко не самое приятное зрелище.

***

Я сидел, смотря невидящим взглядом на пламя в камине. Часы показывали два часа ночи, Ребекка пошла к себе, я же все вспоминал события сегодняшнего вечера.

План сработал, ты увидела своего парня, прижимающего полуголую девицу к стене. Локвуд был настолько занят, покрывая шею девушки поцелуями, что не сразу заметил появление нежеланных свидетелей, тем самым давая тебе возможность подольше "насладиться" зрелищем. Все те мгновения пока ты смотрела на своего волчонка, я прожигал взглядом твой профиль, отмечая и то, как ты побледнела, и то, как дрожат твои губы и ресницы, явно демонстрируя насколько тяжело тебе сдерживать слезы. И только когда Локвуд нас наконец-то заметил, начал что-то судорожно бормотать, подходя к тебе ближе, пытаясь взять за руку, я понял, что, наверное, игра не стоила свеч. Слишком много боли было в твоих глазах, слишком хрипло и надорвано звучал твой голос, когда ты приказала Тайлеру не прикасаться к тебе. А потом ты взглянула на меня, с тем таким горьким разочарованием, которое больно полоснуло меня по сердцу. Ты чудесно поняла, что я имею непосредственное участие ко всей этой ситуации, что я не делаю ничего просто так. Еще спустя мгновение ты скрылась в темноте ночи, а я не стал догонять тебя, потому что не имел права, не должен был разбивать твои иллюзии, не был так близок к тебе, чтобы открывать глаза на истину, разрушать твое ложное, но все-таки необходимое тебе счастье.

***

Тишина нарушалась лишь мерным тиканьем часов на каминной полке. Не знаю, сколько прошло времени, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Сначала я даже не хотел смотреть, кто звонит посреди ночи, но потом все же рассеянно вытащил мобильный из кармана, бросил равнодушный взгляд на экран... Уже спустя мгновение я быстро нажал на кнопку, прикладывая телефон к уху.

- Кэролайн? - Несколько мгновений на другом конце провода не было слышно ничего, но потом ты нерешительно заговорила.

- Ты спишь? Прости, я знаю, что уже поздно.

- Нет, я не спал. Где ты? Все хорошо? - Я нервно сжал трубку, чересчур поддаваясь тому странному желанию защитить тебя, убедиться, что с тобой ничего не случилось.

- Нет. Мне плохо. - Я слышал, как она всхлипнула, не в состоянии сейчас скрыть свое состояние.

- Где ты? Я заберу тебя.

- Не нужно. Я просто звоню, чтобы сказать, что не виню тебя. Спасибо, что открыл мне глаза. Ведь ты знал, правда?

- Знал. Но мы потом поговорим об этом. Ты мне скажешь, где находишься или заставишь искать тебя? - За время своей речи я успел взять ключи от машины и выйти на крыльцо. И плевать, что сейчас я выгляжу, как влюбленный подросток, сейчас важнее просто находиться с тобой рядом.

- Не нужно приезжать. Это неудобно.

- Неудобно всю ночь слоняться по улицам, девочка. Кэролайн, не зли меня! Где ты?

- Возле школы. - Ты устало выдыхаешь, я же только улыбаюсь. Мне нравится то, что с каждым разом все легче и легче заслужить твое доверие. Для меня это важно.

- Буду через десять минут. - С этими словами я сбросил вызов, завел машину и быстро поехал по темным безлюдным улицам.

***

- Заходи. Не стой в дверях. - Я потянул тебя за руку, заставляя переступить порог моей комнаты. Уговорить тебя приехать было непросто, но в конце концов ты согласилась, так и не задав в машине ни одного вопроса, хотя я был уверен, что тебе многое хотелось бы узнать.

- Твоя сестра дома. И я приехала к тебе. Я сошла с ума. - Ты тяжело вздохнула, неловко присаживаясь на самый краешек кровати, распрямила спину и вопросительно взглянула на меня.

- Моя сестра будет молчать, как рыба. Ты это уже знаешь. - Ты согласно кивнула головой, ведь, исключая Мэтта, Ребекка действительно никому не рассказала о нашей совместной тайне.

- Зачем ты повел меня туда? Зачем заставил увидеть? Зачем подтвердил подозрения, которые у меня самой давно зародились? Чего ты хотел этим добиться? Что ты вообще хочешь от меня? Почему не оставишь в покое? - Твое терпение лопнуло, вопросы вырвались сплошным потоком и в конце концов я просто поднял руки, прося тебя остановиться.

- Стоп! Я отвечу. По порядку. - Я присел рядом, уставился на стену и заговорил: - Да, я знал, что Тайлер будет там. Да, я решил, что ты имеешь право знать. Я больше ничего от тебя не требую, наш договор теряет силу, и ты можешь быть абсолютно свободна. Я уеду послезавтра. Правда не уверен, что смогу забрать Ребекку, но мы с ней это обсудим. - Я не знал, в какое мгновение решил уехать. Просто чувствовал, что так правильно, что если и пытаться добиться твоего расположение и доверие, то только честным путем.

- А как же кровь Елены? Твои гибриды? - Ты спросила совсем тихо, склонила голову набок.

- Это уже неважно. Идея оказалась не настолько удачной, как казалось мне раньше. Я дам тебе свою рубашку. Поспишь в ней.

Через двадцать минут ты, утомленная событиями вечера, уже мирно спала, иногда забавно морща нос и доверчиво положив ладошку мне на грудь. А я просто запоминал каждую черточку твоего лица, чтобы не забыть никогда, куда бы ни привела меня судьба.

***

Нам удалось поспать всего лишь несколько часов, потому что уже в семь утра дверь моей комнаты широко распахнулась и Ребекка победно воскликнула:

- Черт возьми, да я экстрасенс! Так и знала, что ты здесь, Форбс. У нас сегодня танцы, если ты еще помнишь. Я не буду организовывать все сама. Собирайся, я тебя подброшу. - Ребекка вышла, а я только засмеялся, увидев потрясенное выражение твоего лица.

- Ты не пробовал запирать двери? - Поинтересовалась ты, сладко потягиваясь и осматриваясь по сторонам.

- Пробовал. Ребекка сносит все двери, как мамонт. Лучше не рисковать. - Я ухмыльнулся, ты же только приподняла брови и улыбнулась. - Ты пойдешь со мной на танцы? - Я задал вопрос раньше, чем успел обдумать его, просто поддавшись порыву, завороженный твоей теплой улыбкой. Ты слегка нахмурилась, прикусила нижнюю губу, нервно сглотнула, и я уже успел пожалеть о таком необдуманном поступке, когда ты наконец-то произнесла:

- Нууу... Если расскажешь мне хоть что-нибудь об этих дурацких двадцатых, в стилистике которых будут танцы, то пойду. Почему нет?

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Помощники
КэролайнPOV

Я чувствовала солнечные лучи, приятно согревающие кожу, и сладко потянулась, не открывая глаз. В этот раз я чудесно осознавала где нахожусь и чья рука сейчас покоится у меня на талии, но старалась прогнать въедливый голосок рассудка, который требовал, чтобы я немедленно поднялась и отправилась домой. Сейчас мне было тепло, комфортно и уютно, все тело после ночи было переполненно приятной усталостью и хотелось только сильнее прижаться к тебе, спрятать лицо у тебя на плече и снова погрузиться в безмятежность и умиротворение сна. Но, увы, дрема все сильнее спадала с меня, проснувшаяся совесть заставляла как можно скорее бежать из твоего логова, поэтому я обреченно распахнула глаза, окинула взглядом многократные отражения кровати в зеркалах, отметила, что постель сейчас больше напоминает поля боя, сбитые и измятые простыни, перья, торчащие из подушек - все это было неопровержимым доказательством моего очередного предательства Тайлера. Тяжело вздохнув, я уже намеревалась сбросить твою руку, так властно лежащую на моем теле, но немного помедлила, когда повернула голову к тебе. Спящим ты казался таким уязвимым, ты не хмурился, не кривил губы в усмешке, а только иногда смешно морщил нос, когда особо яркий солнечный луч освещал твое лицо. Поддавшись мимолетному порыву, я несмело протянула руку и коснулась кончиками пальцев твоей щеки, легонько провела по мягкой коже, и уже хотела отнять руку, когда ты обхватил мое запястье, открыл глаза и хитро улыбнулся. Я возмущенно прищурилась и попыталась отнять ладонь, но ты не разжимал стальную хватку, а только прижал мою руку к своей щеке и поцеловал чувствительный участок кожи на запястье.

- И давно ты не спишь? - Я старалась игнорировать ту волну возбуждения, которая накатывала на меня от казалось бы совершенно невинного поцелуя, поэтому старательно вносила в голос раздраженные интонации.

- С тех пор, как не спишь ты. Ты ворочаешься сильно, когда просыпаешься. - Ты улыбнулся, а потом положил руку мне на затылок, заставил приблизить голову и поцеловал уже на этот раз в губы. И я так покорно и так стыдно разомкнула губы, позволила себе ответить на поцелуй, забыться еще на несколько последних, коротких, украденных мгновений. Ты отстранился медленно, так внимательно изучая мое лицо, ища в нем что-то, улыбнулся тепло и почему-то привычно, и я вздрогнула, потому что слово "привычно" мне никак нельзя применять относительно тебя.

- Мне нужно идти. - Я отвела взгляд, облизала вмиг пересохшие губы и отстранилась, тщательно прикрываясь измятой простынью.

- Иди. - Ты ухмыльнулся, перевернулся на спину, подложил руки под голову и прикрыл глаза.

- Голой? Если ты забыл, ты и в этот раз разорвал все, что на мне было! - Я яростно прошипела, и если бы голосом можно было убивать, то ты уже давно лежал бы мертвым.

- Да, действительно. Ладно, возьмем что-то у Ребекки. То, что у вас один размер, оказалось очень удобным. - Ты подмигнул мне, неспеша поднялся и начал одеваться, а я старательно пыталась куда-то отвести взгляд, который упорно возвращался к отражению твоего обнаженного тела в зеркалах. Но потом я справедливо посчитала, что в нашем случае мне как-то поздно смущаться, поэтому нагло уставилась на тебя и едко поинтересовалась:

- А твоя сестрица не против, что ты воруешь у нее вещи?

- Нет. Во-первых, она постоянно ворует у меня носки, - я потрясенно округлила глаза, ты же невозмутимо продолжил, - во-вторых, ей это даже выгодно, будет повод как можно скорее совершить налет на магазины, и, в-третьих, сегодня воровать будешь ты. - Ты удовлетворенно улыбнулся, застегнул джинсы, быстро натянул футболку и поволок меня, обмотанную одной простыней и продолжающую бессвязно ворчать, по коридору.

***

КлаусPOV

- Хм, вот это неплохо. Хотя... Чересчур ярко для утра. Может это? - Ты продолжала просматривать вещи, разговаривая сама с собой, я же сидел на кровати Бекки, следя за тобой взглядом, улыбаясь и иногда закатывая глаза, когда ты говорила что-то наподобие "я всегда знала, что у твоей сестры отвратительный вкус".

Наконец-то ты остановила выбор на простых джинсах и черной футболке, видимо не решившись взять какое-либо из дорогих платьев Ребекки. Ты повернулась ко мне спиной, быстро отбросила простынь и натянула вещи на голое тело, но лицом ко мне так и не обернулась, продолжая смотреть на стену.

- Девочка, ты заснула? - Я неспеша подошел к тебе сзади, положил руки тебе на талию, поцеловал в шею, как раз в тот момент, когда ты тихо прошептала:

- Когда... в следующий раз? Я хочу быть свободной. Я устала бояться, Клаус.

- Нечего бояться. Я не наврежу тебе. Обещаю. - Я как раз скользнул руками выше, к твоей груди, когда дверь резко распахнулась и на пороге возникла моя любимая сестрица, лицо которой так и светилось триумфом и вся ее поза просто вопила что-то наподобие "я так и знала". Ты резко дернулась, отстранилась от меня и забормотала:

- Это не то, что ты дума...

- В моей комнате, в моей одежде, на моей кровати?! Вы чертовы извращенцы! - Ребекка перебила тебя, захлопнула дверь у себя за спиной и приподняла брови.

- Бекка, не действуй на нервы. Твоя кровать осталась девственно чиста. Хотя... девственность - это не про тебя. - Я ухмыльнулся, чем заслужил ощутимый пинок под ребра и недовольное ворчание, но потом Ребекка широко улыбнулась, видимо представив предстоящий шоппинг и произнесла, уже обращаясь к тебе:

- Расслабься. Я могила. - Ты посмотрела на меня недоверчиво и умоляюще, и я поспешил успокоить тебя. Какого черта, я стал переживать о твоем спокойствии? Я и сам не знал ответа на этот вопрос.

- Ребекка никому, ничего не скажет, Кэролайн. Я даю тебе слово. - Ты коротко кивнула, бросила на меня последний взгляд и быстро вышла из комнаты.

- Знаешь, Ник, ты меня пугаешь. Она ведь любит своего волчонка. - Сестра уселась на кровать, начав разговор, который мне совершенно не хотелось слышать, но остановить сейчас Ребекку было совершенно невозможно. - А ты стал таким заботливым, портреты ее рисуешь. Не хочется, чтобы ты впал в депрессию, когда крошка Форбс тебя кинет. В конце концов, ты потом будешь срывать злость на мне, и эта перспектива что-то не особо меня радует.

- Помолчи, Ребекка. Никакой депрессии у меня не будет, и заботы здесь тоже нет. Я просто ее хочу. - Я сердито нахмурился и уже взялся за дверную ручку, но был остановлен очередным замечанием сестры:

- Я решила сделать тебе услугу и поиграть в хорошую сестричку. Но пока ничего не спрашивай. - Я прищурился, но расспрашивать не стал. За напускной стервозностью и прямолинейностью Ребекки скрывалась хитрая и даже коварная женщина, поэтому я просто коротко кивнул, надеясь, что Бекка правильно поняла то, что я и сам боялся признать самому себе: я хочу, чтобы Кэролайн Форбс принадлежала только мне. Каким образом сестра мне с этим поможет я не знал, но разве это важно? Это шанс, и я им воспользуюсь.

***

Я не видел тебя несколько дней, и сейчас рассеянно крутил в пальцах стакан, рассматривая багрянный бурбон на свету. Мэтт Донован иногда бросал на меня изучающие взгляды, когда думал, что я не вижу. И что в нем нашла Ребекка? Обычный, нищий мальчишка. Но их с сестрой роман развивался стремительно, и я даже начинал верить, что парень влюбился в нее. Ну и славно, Ребекка заслужила быть любимой.

- Как твои друзья смотрят на то, что ты спишь с моей сестрой? - Вопрос случайно сорвался с языка, но я внимательно всмотрелся в лицо Мэтта, потому что мне действительно было интересно, как он смог преодолеть общественное мнение.

- Я встречаюсь с твоей сестрой, - он поправил меня.

- Тем более.

- Они смирились. Это моя жизнь, мой выбор. - Донован пожал плечами, а я промолчал, делая очередной глоток. Я уже намеревался уходить, когда Мэтт склонился ко мне и тихо прошептал: - Я помогаю не тебе, а Ребекке. Тайлер плохо поступает с Кэролайн. Я расскажу тебе, если тебя это интересует. - Я согласно кивнул, и Мэтт кивком головы указал на дверь, ведущую в подсобку, где мы могли поговорить без лишних ушей.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Ярость

Ярость

От третьего лица

Спустя две недели терпение Клауса лопнуло. Он был уверен, что после их последней совместной ночи Кэролайн выучит правило и попросит об очередном "свидании" сама. Но она мало того, что помирилась с мальчишкой Локвудом, так еще и укатила с ним из Мистик Фолс в неизвестном направлении, оставив древнего и могущественного гибрида изнывать от скуки в этом Богом забытом месте. В то время как Ребекка все больше времени проводила с Мэттом, Клаус поглощал несметные запасы виски, сдобряя алкогольную диету десертом, состоящим из артериальной крови голубоглазых блондинок. Но спустя четырнадцать дней светловолосых девушек в Мистик Фолс почти не осталось, а вот ярость Никлауса, наоборот, из маленькой искры видоизменилась в огненную стихию, которую он старательно сдерживал. До поры, до времени... Но и терпению свойственно кончаться, и горе тем, кто оказывался в момент взрыва сдержанности Клауса рядом.

- И куда ты собралась? - Ребекка, одетая в едва прикрывающее бедра платье, попыталась тихо прокрасться мимо брата, который небрежно развалился в кресле, то и дело делая большие глотки скотча просто из бутылки. Неудачно...

- К Мэтту. Я сегодня не буду ночевать дома. Подожду у него дома, он скоро вернется с работы. - Бекка поджала губы, недовольно скрестила руки на груди и нетерпеливо постучала каблуком по мраморному полу гостиной. Она не любила отчитываться, но в данной ситуации игнорировать Клауса было просто опасно и чревато еще одним столетием с кинжалом в теле.

- В его доме еще остались стены? Или ты снесла их, когда трахала мальчишку? - Клаус вопросительно изогнул бровь, делая очередной глоток.

- Хватит брызгать ядом, Ник. Тебе не идет. - Ребекка поморщилась, склонила голову набок и поинтересовалась: - Или это банальная зависть? Я тебе удивляюсь, Ник. Сидишь тут, как принцесса на горошине, и ожидаешь пока тебе принесут все на блюде. То,что хочется, нужно брать, иначе утащат из-под носа. Все, я пошла. - Девушка уже взялась за дверную ручку, но потом задержалась на мгновение и бросила через плечо: - Ах, да, Мэтт десять минут назад как раз разговаривал с Форбс. Думаю, она еще в баре...

Стакан лопнул в руке Клауса, золотисто-янтарные капельки разлетелись мелкими брызгами. Терпение тоже лопнуло, вырвавшись на волю бурлящим раздражением, которое гибрид был уже не в силах сдержать.

***

Она сидела за столиком, разговаривала по мобильному и лениво потягивала ядовито-зеленый коктейль через трубочку. Сейчас она казалась Нику еще красивее, чем прежде. Быть может такое впечатление создавалось из-за того, что он долго ее не видел, а возможно просто убив так много блондинок, ища выход своей ярости, Клаус в этот момент осознал, что все они были лишь жалкими пародиями, убогими копиями на оригинал. А ему было нужно только лучшее. Только она.

- Привет, девочка. Как поездка? - Клаус присел напротив, заставляя Кэролайн побледнеть. Но она на удивление быстро взяла себя в руки, вздернула подбородок, произнесла "позже перезвоню", сбросила вызов и наконец-то удосужилась ответить.

- Прекрасно, благодарю. - Кэр замолчала, уставившись в стакан, Клаус же процедил сквозь зубы, старательно имитирую доброжелательную улыбку. Впрочем, получалось у него это неважно, и гримаса больше напоминала звериный оскал.

- С парнем как отношения складываются?

- Прекрасно, благодарю. - Кэролайн упорно не поднимала взгляд, а Клаус вцепился в деревянный столик пальцами, едва не раскрошив его на щепки,склонился как можно ближе к девушке и прорычал:

- Ты что брала уроки убогого красноречия у своего бойфренда? Ты что-то еще можешь сказать, кроме "прекрасно, благодарю"?

- Да. - Кэролайн подняла взгляд и откинулась на спинку стула, чтобы увеличить расстояние с Клаусом.

- Да? Серьезно? - Неожиданно Клаус так громко захохотал, что посетители бара, сидящие за соседними столиками, начали оборачиваться, но не заметив ничего особо интересного, возвращались к прерванным беседам. Никлаус же продолжал смеяться, не обращая внимания на раздраженный взгляд Кэр, которая не могла понять, что же так рассмешило мужчину. Она уже хотела огрызнуться, но не успела... Смех Клауса прервался так резко, как будто кто-то неожиданно выключил запись, спустя мгновение он громко хлопнул ладонями по столу, заставляя Кэролайн вздрогнуть.

- Эй, что ты делаешь? - Девушка испуганно дернулась, заметив, как начали переливаться янтарным глаза гибрида. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Клаус находится в ярости.

- Ты мне костью в горле застряла, девчонка. Я никогда не мечтал свернуть так кому-то шею, как тебе. Но, я думаю, мы направим мои желания в другое русло. - Он медленно поднялся, Кэролайн же тем временем только сглотнула, уцепившись за край столика, как утопающий за соломинку.

- Эй, я буду кричать! Ты же не устроишь скандал на публике? Ты же сам сказал, что я должна сама просить, когда захочу выполнить очередной шаг нашего договора. Я ведь не отказываюсь! Но сегодня я не хочу! - Кэролайн быстро протараторила это, бросила умоляющий взгляд на Мэтта, который, заметив, что ситуация накаляется начал подходить ближе.

- Ты плохо меня знаешь, девочка. Мне абсолютно плевать, я могу уложить тебя и здесь. Но ты ведь этого не хочешь? И правила изменились. Я сам их устанавливал, мне их и менять. - С этими словами Клаус обхватил Кэр за талию, резким рывком выдернул со стула, перекинул через плечо, крепко сжимая ее бедра и не давая ей возможности дергать ногами. - Не обращайте внимания! Маленькая ссора. Вы же знаете этих женщин, сами не знают, что для них лучше. - Никлаус шлепнул Кэр по ягодицам, подмигнул группке мужчин, которые с удивлением рассматривали столь странную и чересчур бурную для Мистик Фолс ситуацию. Те в ответ только одобрительно загоготали, подняли в своеобразном одобрительном жесте бутылки с пивом и вернулись к своему разговору.

- Поставь ее на место! - Клаус уже успел сделать несколько шагов к выходу, абсолютно игнорируя задушенное и возмущенное бормотание Кэролайн, которое раздавалось где-то в районе его спины, когда дорогу им преградил Мэтт.

- Мт... Не тргй его... Я сама рзбрс... - Клаус только закатил глаза, потому что даже задом кверху мисс Форбс продолжала корчить из себя Бетмена в юбке. И где это видано, чтобы женщина, пусть даже вампир, вставала на защиту мужчины?

- Что? Кэр, я ничего не понимаю! - Мэтт Донован поморщился, пытаясь разобрать хоть что-то из речи подруги, звуки которой были абсолютно деформированы, ведь ее лицо было вжато непосредственно в спину гибрида.

- Она сказала, что ее все устраивает. Она вообще любит пожестче. - Клаус подмигнул Мэтту и быстро обошел его, пока тот ошарашенно таращил глаза, пытаясь понять, откуда тысячелетний древний знает о сексуальных пристрастиях Кэролайн Форбс.

***

- Я тебя ненавижу! - Первое, что сделала Кэролайн, когда ее наконец-то опустили на пол роскошной гостиной в доме Майклсонов - швырнула в Клауса какую-то антикварную и определенно дорогую вазу. Тот, к счастью, легко ее поймал, поставил на ближайший столик и ответил:

- Я уже определенно слышал это. Не люблю, когда повторяются. - С этими словами он подошел к Кэролайн, которая вжалась в стену, провел по ее скуле пальцем и задумчиво спросил: - Что же в тебе такого особенного, девочка? Что же мне нужно сделать, чтобы перестать хотеть тебя? Твое тело, душу, жизнь.

- Может уехать? - Кэролайн посмотрела на него умоляюще, но Клаус лишь усмехнулся, обхватил ее запястье пальцами и потащил следом за собой. - Куда ты меня ведешь?

- Покажу тебе одну комнату. Это прихоть моей сестрицы. Но, должен признать, иногда это бывает очень даже любопытно. - Клаус начал подниматься на второй этаж, а Кэролайн только поджала губы, вновь и вновь повторяя про себя указание: "Будь холодна и равнодушна. Холодна и равнодушна".

***

КэролайнPOV

Комната оказалась очень странной. Зеркальные стены и потолок отражали лунный свет, превращая помещение в довольно-таки яркое, но какое-то гротескное, пугающее. Я замерла возле двери, осматривая огромную кровать, стоящую аккурат в центре.

- Проходи, не стой на пороге. Ребекка страдает нарциссизмом, поэтому любила раньше приводить сюда своих любовников. Она все хочет затащить сюда Донована, но он пока не затаскивается. - Ты усмехнулся, завел меня внутрь этой стеклянной гробницы и захлопнул за моей спиной дверь. Все, мышка попалась в лапы хитрого и все еще злого кота. - Так все-таки расскажи мне, Кэролайн, как проходило ваше примирение с Тайлером? Он долго извинялся? Или ты извинялась за то, что за несколько часов до отъезда испытывала оргазм в чужих объятиях? - Даже интонации у тебя ленивые, кошачьи, а движения, когда ты подходишь ко мне, кладешь руку мне на затылок, притягивая меня ближе, почти соединяя наши губы, переполнены хищной грации.

- Никто ни за что не извинялся. Мы любим друг друга и всегда понимаем. - Ты не ответил ничего. Лишь усмехнулся, уперся руками в зеркальную стену по бокам от моей головы, улыбнулся почти ласково, а потом одним резким рывком разорвал мою футболку, срывая с моих губ испуганный вскрик: - Что ты творишь?

- Не люблю, когда на тебе много лишнего. - Ты оценивающе осмотрел мое тело, освещенное светло-желтым сиянием, проникающим сквозь огромное окно, а потом склонился к моей шее, покрывая кожу сотней легких поцелуев. Я непроизвольно откинула голову назад, наблюдая за многократным отражением нас в зеркалах. В этом было что-то порочно-возбуждающее, видеть как твои руки сжимают мою талию, скользят вниз, к молнии джинсов. Я сильно зажмурилась, чтобы не видеть ничего и не забывать установку, которую я дала сама себе. Я должна быть холодна. Обязана. Я не могу так предавать Тайлера. Он не заслуживает подобного. Но с той проклятой ночи в старом подвале, я больше не могла получать с Тайлером такое же удовольствие, как прежде. После второго "свидания" ситуация только усугубилась, я постоянно сравнивала своего парня с тобой, и сравнение, увы, было не в пользу Тая. Поэтому, чтобы отвлечься, я глубоко втянула воздух и произнесла:

- Это вторая ночь.

- Угу... - Ты не удосужился внятно ответить, продолжая губами и языком ласкать шею.

- Потом еще одна, и все. - Дышать глубоко. Не думать, что твои пальцы проникли под джинсы и касаются самой интимной части моего тела сквозь ткань белья. Я из последних сил сдерживала стоны, отчаянно кусая губы и яростно сжимая руки на твоих плечах.

- Угу... - Ты снова пробормотал это неразборчивое и вряд ли осознанное согласие, в то же время стягивая джинсы у меня с бедер.

- И потом ты уедешь, и у нас с Тайлером все будет хорошо. - Эту фразу я сказала больше для себя, только чтобы сосредоточиться на звучании своего голоса и забыть о твоем разгоряченном теле, вплотную прижатом к моему. Но тебе это почему-то жутко не понравилось, ты резко отстранился, а потом сильным рывком развернул меня к себе спиной, едва не впихнув меня носом в зеркальную поверхность стены, но я, к счастью, успела выпрямить руки и упереться ими в прохладное стекло.

Мое собственное отражение заставило меня шумно втянуть воздух, потому что именно так выглядит возбужденная женщина, глупо было это отрицать. Разметавшиеся волосы, глаза затянутые дымной поволокой, яркий румянец на щеках, испарина на лбу, грудь рвано поднимающаяся и опадающая над черным кружевом лифчика, джинсы вульгарно повиснувшие где-то на уровне колен - так откровенно развратно, так грешно и прекрасно одновременно.

- Конечно, будете. Счастливая маленькая девочка в умиротворенном маленьком городе с глупеньким маленьким мальчиком. Сплошная идиллия. - Ты прошептал это раздраженно, заставляя меня обратить на тебя внимание, встретиться нашим глазам в отражении зеркал. Но долго это не продолжалось, ты отвел взгляд и резким, яростным толчком, прижался ко мне, заставляя меня как можно сильнее вжаться в стекло, ощутить этот непередаваемый контраст ледяного зеркала, холодящего живот и грудь, и адского жара от ощущения твоего тела прижатого к моей спине.

Твои пальцы прочертили полоску по моему позвоночнику, тем временем как губы покрывали невесомыми поцелуями плечо. Я снова сцепила зубы, когда твои ладони погладили ягодицы, обтянутые черной тканью трусиков, а потом переместились ко мне на живот, слегка отрывая меня от стены, но сильнее прижимая к твоему телу, позволяя мне отчетливо почувствовать настолько ты возбужден.

- Моя... Моя маленькая упрямая девочка. Как бы ты не пыталась, ты не сможешь скрыть желание. Не сможешь противиться. - Твой шепот заставил меня жалко всхлипнуть, потому что я действительно не могла больше противиться, не могла игнорировать дрожь в казалось ставшими ватными ногах и пламя потребности растекающееся по венам.
Когда же твои пальцы отодвинули край белья, скользнули по складкам плоти, прикоснулись к самому чувствительному участку, я уже не смогла сдерживать протяжный выдох, невольно сорвавшийся с губ.
Ты только усмехнулся, резким движением погружая в меня один палец, медленно скользя им по стенкам влагалища, а второй рукой поглаживая живот, потом грудь, останавливаясь на болезненно-возбужденных сосках под тканью лифчика. Твои губы и язык лениво скользили по моей шее, оставляя влажные следы от поцелуев, рубиново-красные полукружия - следы зубов, которыми ты прикусывал кожу довольно ощутимо, но не прокусывая до крови, всегда зная и умея находить ту тонкую грань между наслаждением и болью. Мне тоже хотелось прикоснуться к тебе, но руки были крепко прижаты, и я не могла ни повернуться, ни препятствовать твоим действием, ни, тем более, перехватить инициативу.

Когда ты ввел в меня второй палец, я наплевала на гордость, сдержанность и хрипло прошипела:

- Клаус... Давай. Я больше не могу. Пожалуйста.

- Ну, вот видишь, девочка. Мы даже не сильно изменили правило. Ты снова попросила. - С этими словами ты немного отодвинулся, только чтобы расстегнуть брюки, немного наклонить меня, сдвинуть еще сильнее ткань трусиков, обхватить меня руками за бедра и одним быстрым, даже чуточку болезненным толчком заполнить меня до основания. Резкий ритм, вид наших соединенных тел, тот факт, что мы оба даже не были раздеты до конца и твои руки касались, казалось, каждой клеточки тела, привели к тому, что уже через несколько сильных толчков, которыми ты, наверное, хотел наказать меня, я громко вскрикнула, мышцы внутри тела судорожно сократились, и я безвольно обмякла в твоих объятиях, абсолютно опустошеная, но и удовлетворенная более, чем когда-либо. Совсем скоро и ты хрипло простонал, в последний раз притянул меня как можно ближе к себе и тоже достиг разрядки. Какое-то время ты просто молчал, восстанавливая дыхание и рассматривая меня в отражении зеркала.

- Хм... В этот раз идея моей сестры оказалась не такой уж и глупой. Любопытная комната. - Ты улыбнулся совсем по-мальчишески, и я невольно улыбнулась в ответ. Я, конечно, не признаюсь в этом ни тебе, ни тем более твоей сестрице, но это действительно было необычно. Я так ничего и не произнесла, потому что ты развернул меня к себе лицом и ласково поцеловал в губы. Сегодня это был наш первый поцелуй, и, наверное, это значило, что твоя злость прошла. Интересно, каково заниматься любовью на огромной кровати, которая стоит здесь же? Ты возможно прочитал мои мысли, потому что подхватил меня на руки, и, не прерывая поцелуя, отнес на огромную постель, положение которой позволяло видеть себя со всех ракурсов. Да уж, еще немного, и ты, Клаус, превратишь меня в такую же развратницу, как ты сам.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Дилемма

Дилемма
Солнечные зайчики весело плясали по моей комнате, периодически падая на лицо Кэролайн. В такие моменты она смешно морщила нос, сильнее прижимаясь ко мне и пытаясь спрятать лицо на моем плече. В этом жесте, пусть и неосознанном, было столько доверчивости, детской непосредственности, что сердце сжималось от такой странной, непривычной для меня трепетности и нежности. И пусть я вел себя, как последняя сволочь, заставляя ее соглашаться на мое условие, пользуясь этой ее глупой упрямостью и желанием скрыть наш маленький общий секрет от своего бойфренда, но иначе я просто не мог. Я слишком долго думал о ней, слишком обезумел от невозможности прикоснуться к ней. И я добился желаемого, пусть и нечестным способом.

Мои мысли прервал звонок телефона Кэролайн. Сейчас он лежал на столике возле кровати, где она оставила его ночью, после того, как отправила матери сообщение, предупредив, что не вернется и переночует у "подружки". Кэролайн, не открывая глаз, протянула руку, наощупь нашла телефон и нажала кнопку, все еще не осознавая, где находится и продолжая крепко прижиматься ко мне.

- Алло... - Ее голос был сонным и хриплым, она лениво прогнулась в пояснице, морщась от яркого солнца, которое мешало ей открыть глаза.

- Ты еще спишь? В школу сегодня придешь? Давай я заеду за тобой, хочешь? Любимая, прости меня за вчерашнее, я был не прав. - Я отчетливо слышал всю речь мальчишки Локвуда, который все тараторил, сдобряя свою речь этими отвратительными банальностями, призванными задобрить Кэролайн.

- А, да я сплю. Еще сплю. В школе буду. Заедь, если хо... - в этот момент моя спящая красавица сделала одновременно две вещи: повернулась в мою сторону, вплотную прижавшись своим обнаженным телом к моему и широко распахнула глаза, - чешь... - Конец фразы она договорила уже шепотом, а потом повыше натянула простынь и быстро затараторила, стараясь отодвинуться от меня как можно дальше: - В смысле нет, не надо! Я... Я у Елены ночевала, мы приедем вместе.

- У Елены? Но Елена уже в школе. Я тоже здесь, думал ты уже приехала... - Я слышал подозрительные нотки, которые появились в голосе Тайлера. Какой умный мальчик, даже смог догадаться, что его водят за нос. Я округлил губы в красноречивом "Упс", получив за это довольно ощутимо ногой по лодыжке. Тщетная попытка, девочка. Мне нравится, когда ты злишься. Ты просто мне нравишься.

- На самом деле я все еще злюсь и хочу побыть одна. Не нужно приезжать, Тайлер, и не звони мне пока. - Кэролайн раздраженно сбросила вызов, не дожидаясь возражений своего парня, кинула телефон на столик, одарила меня убийственным взглядом и неловко встала на ноги, обмотавшись простынью. - Только рискни что-то сказать! Я ухожу. Где моя одежда?

- В углу. - Кэролайн резко развернулась на пятках, подошла к горе одежды, подняла футболку... Я с удовольствием наблюдал, как расширяются ее глаза, когда она понимает, что вещи разорваны настолько, что идти в них куда-либо просто нереально. - А я тебе говорил, что не стоило их надевать ночью заново. - Я только усмехнулся, наблюдая, как Кэролайн открывает и закрывает рот, не находясь, что же сказать.

- И как я теперь поеду домой? - Она наконец-то смогла задать вопрос, с яростью откидывая футболку на остальную кипу вещей.

- Ну... Можешь попросить что-нибудь у Бекки. Она, кстати, идет сюда. - Кэролайн резко вскинула голову, вслушалась и действительно различила стук каблуков по мраморной лестнице.

- Она ведь не зайдет сюда?

- Обязательно зайдет. Там на лестнице твои туфли валяются, а Ребекка не удержится от того, чтобы узнать, что же это за Золушка ночевала у нас сегодня. - Я ответил абсолютно равнодушно, наблюдая, как бледнеет Кэролайн.

- Ник, если ты голый, то прикройся, будь добр, потому что я вхожу! - За дверью послышался крик моей сестры, она медленно начала поворачивать дверную ручку... Уже за долю секунды Кэролайн легла на кровать, укрылась с головой, успев бросить на меня умоляющий взгляд. Сейчас я был на раздорожье. С одной стороны я мог выдать Кэролайн сестре и с абсолютной уверенностью осознавать, что Ребекка обязательно испортит жизнь сладкой парочке и расскажет Тайлеру, что видела его девушку голой в моей постели. Таким образом я формально не нарушал свое обещание, а поступал так, как уже неединожды делал, когда хотел перевернуть ситуацию в свою пользу. Но с другой стороны... В этом ее мимолетном взгляде было столько мольбы, детской надежды, столько было горького отчаяния в этом ее смирении, в желании защитить свои отношения и чувства своего парня-дурачка любой ценой. Дилемма, однако...

Ребекка просунула голову в приоткрытую дверь, выразительно приподняла брови, но я прижал палец к губам и жестом попросил ее выйти. Эх, такой шанс раздавить мальчишку Локвуда упустил...

- Спасибо. - Кэролайн высунула белокурую головку, посмотрела на меня этими своими потрясающими, потерянными и грустными, лазурными глазами, и я понял, что поступил правильно. Я и так жестоко поступаю с этой маленькой девочкой, шантажируя ее, заставляя ее отказываться от принципов, быть едва ли не проституткой. Просто потому что мне так угодно, а она слишком боится и слишком наивна, чтобы рисковать жизнью Тайлера, который, если узнает, какие общие воспоминания связывают меня с Кэролайн, обязательно бросится на меня и, вполне возможно, лишится головы.

- Пожалуйста. Лежи. Я украду что-то из одежды у Бекки. Она про тебя не узнает, не бойся. - Я не сдержался и коротко чмокнул ее в лоб, убрав прядь волос, упавшую Кэролайн на лицо.

***

- С каких пор ты трахаешь малышку Форбс? - Этот вопрос Ребекка задала уже когда на Мистик Фоллс спустились сумерки, и мы с ней сидели в гостиной.

- Хм, что за глупость, Бекка? - Я демонстративно приподнял бровь, но мою сестру сложно было запугать подобным, поэтому она только тяжело вздохнула и продолжила:

- Я поняла еще по туфлям, которые валялись на лестнице. В магазине она утащила у меня их из-под носа. А потом я видела из окна, как она уходит. Кстати, будешь должен мне новые вещи, вместо тех, которые дал ей.

- Бекка, только не смей ничего спрашивать у нее, поняла? А тем более не болтай при Тайлере Локвуде, ясно тебе?

- Хорошо, Ник. Но ты странный. И меня это пугает. Она тебе нравится? Но ведь она никогда не будет твоей полностью. Никогда. Подумай об этом. - Ребекка ушла, оставив меня в одиночестве. Весь оставшийся вечер прошел в размышлениях и сомнениях. Ведь Кэролайн Форбс действительно никогда не будет принадлежать мне, что бы я не предпринимал.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Потребность

Потребность

От третьего лица

- Пожалуйста. - Кэролайн говорит всего лишь одно слово, прежде чем переступить порог и в нерешительности замереть, ожидая дальнейших действий Клауса. Ее глаза лихорадочно блестят, то ли от того количества алкоголя, которое она выпила, то ли от странной смеси этого примитивного, но столь укоренившегося в человеческой сущности, желания, граничащего с вожделением и острой потребностью.

- Что пожалуйста? - Клаус любит дразнить ее, ему нравится наблюдать как расширяются ее зрачки от негодования, как кривится линия губ в недовольной гримасе.

Кэролайн молчит, потому что она чересчур пьяна и слишком потеряна в собственных эмоциях, чтобы сейчас практиковаться в красноречии. Она собирается предать Тайлера, чтобы спасти их совместное будущее, и это звучит как жуткая параномия. Кэролайн смотрит на обнаженную грудь Клауса, наблюдает за капелькой воды, которая срывается с мокрых прядей волос, медленно стекает вниз, прочерчивает дорожку по мышцам живота, скрывается где-то за тканью полотенца. Она тяжело сглатывает, ощущая как болезненно пересохло горло, как нет сил ответить на его вопрос хоть что-нибудь, поэтому она и не отвечает, а делает единственное, что лучше слов может разъяснить ее намерения. Она целует Клауса...

***

Сначала не происходит ничего. Они просто замирают, как две странные статуи, волею скульптора соединенные в недвижимом, невесомом поцелуе на веки вечные. А потом к Клаусу приходит это сладостное ощущение хоть и краткосрочной, но такой триумфальной победы, и он привлекает Кэролайн к себе одним резким, сильным рывком, не оставляя между ними и дюйма, заставляя ее вжаться в его тело, сдаться на волю победителя. Он целует ее жадно, как будто впервые, как будто ему мало просто касаться губами. Этот запах ванильных духов и сладостная терпкость виски на ее губах, застилают сознание, рушат все сомнения, закручивая в водоворот этой дикой, безумной потребности, где уже нет ни Тайлера, ни его семьи, ни ее друзей. Сейчас есть Он и Она, и это древнее, как сам мир, желание отдавать и получать взамен.

Пальцы Клауса путаются в светлых локонах Кэролайн, он, не прекращая поцелуя, подталкивает ее к ближайшему столу, второй рукой подхватывает ее под ягодицы, подсаживает, игнорируя перезвон разбитого стакана, свалившегося на пол.

- Я никогда не прощу тебе этого. Никогда не прощу того, что ты со мной делаешь. - Кэролайн едва ли не плачет от бури эмоций и ощущений, захлестывающих ее, заставляющих ее пальцы яростно сжиматься на плечах Клауса, ногтями оставляя небольшие розоватые метки.

- Не прощай. Не думай. Чувствуй. - Он выдыхает этот шепот в ее приоткрытые губы, а уже через мгновение возобновляет поцелуй, проводя языком по нижней губе Кэролайн, проникая ей в рот, проводя по контуру зубов, заставляя ее отвечать, целовать в ответ, искать еще более тесной близости. Руки Клауса разрывают футболку девушки, как бумагу, он отбрасывает испорченную вещь, целует Кэролайн в шею, покрывает чередой коротких, легких словно перышко, поцелуев кожу на ключицах, на тяжело и рвано поднимающейся и опадающей груди.

- Ненавижуууу... - Кэролайн шепчет, откидываясь назад, хватая ртом обжигающе-горячий воздух, пока Клаус срывает лифчик, обхватывает губами напрягшийся сосок, легонько прикусывает. И Кэролайн снова что-то кричит, и говорит какие-то глупости, и скрипит зубами, только чтобы сдержаться от этого такого стыдного "Клаус, пожалуйста, пожалуйста, прошууу..." Но он и сам понимает ее желания, он скользит языком по коже ее живота, пока она почти полностью откидывается на деревянную поверхность стола, упирается локтями, бормоча что-то развратное и такое остро-необходимое.

- Быстрее. Мне нужно... Нужно... - Эти слова - наибольшее, что может позволить себе Кэролайн. Это не пьяный бред, не попытка быстрее избавится от Клауса. Это просто потребность. Необходимость. Сейчас. Немедленно. И Клаус уступает, он быстро вжикает молнией у нее джинсах, неловкими и резкими рывками сдергивает их с ее бедер, откидывает их куда-то в угол, рвет тонкую ткань трусиков, обхватывает ладонями талию Кэролайн, подтягивает ее на самый краешек стола, заставляет ее обвить ногами его талию, срывает еще чудом не свалившееся до этого полотенце.

Глаза Кэролайн лихорадочно блестят, припухшие от поцелуев губы приоткрыты, и она только всхлипывает от яростного жара, который растекается по ее телу, когда она вплотную прижимается к Клаусу, кожа к коже, целует его еще раз, прикусывает его губу, слизывает капельку выступившей, уже знакомой и привычной на вкус, крови, скользит руками по все еще влажной и скользкой коже на спине, ощущает, как напряженны мышцы Клауса.

- Ты все еще будешь отрицать, что хочешь меня, девочка? - Он касается пальцами складок плоти, поглаживает, заставляет Кэролайн кусать собственные губы, лишь бы только не кричать... не кричать... кричать.

- Я... ненавижу... Клаус, черт бы тебя побрал. Еще... - И он только усмехается, резко вводя в нее палец, проводя по стенкам влагалища, срывая с ее губ эти бесстыдные, но такие желанные необходимые ему просьбы. Второй рукой он обхватывает ее затылок, целует ее губы, проводит языком по скуле, прикусывает мочку уха, продолжая двигать пальцем в ее теле.

- Клаус, пожалуйста. Я хочу тебя. - Это все, что ему было нужно. Он пристально смотрит в ее лазурные глаза, ласково проводит по ее скуле, улыбается с какой-то странной нежностью и грустью и тихо шепчет:

- Запомни эти слова. Ты сама этого хотела...

Он входит в нее одним плавным, но сильным толчком, заполняя ее до основания, заставляя ее шептать как молитву или проклятие одно-единственное "Клаус". Кэролайн запускает руки в волосы Клауса и целует его. Снова, снова, снова. Все сильнее, все глубже, все яростнее, переплетаясь языками, не прекращая движений в теле девушки, судорожных прикосновений кончиками пальцев к обнаженной коже друг друга, влажной от пота и воды все еще капающей с волос Клауса и тонкими ручейками стекающей по их телам.

- Клаус! - Кэролайн громко кричит, когда мышцы внутри нее сильно сокращаются, и оргазм накрывает ее с такой силой, которую она не испытывала прежде никогда и ни с кем. Она рвано дышит, уткнувшись носом в шею Клауса, пока тот, сделав несколько последних сильных толчков, изливается в тело Кэролайн с протяжным хриплым стоном. Прохладный ночной воздух холодит их разгоряченые тела, обжигает холодом легкие, когда они часто втягивают ртом воздух, но сейчас ни Клауса, ни Кэролайн не волнуют эти неудобства, ведь их тела все еще соединены, девушка продолжает прятать лицо на плече Клауса, он же просто рассеяно перебирает длинные пряди разметавшихся волос, давая ей время, чтобы восстановить душевное равновесие. Она так молода, она считает себя предательницей, а он просто не может сейчас доказать ей, насколько она не права.

- Эмм... Я думаю, мне пора. - Она отстраняется, уже намеревается встать со стола, но Клаус останавливает ее, поднимая ее подбородок указательным пальцем и произнося с этой привычной ухмылкой, за которой он скрывает свои истинные чувства:

- Ты плохо слушала условия, девочка. Три ночи, а не три... кхм, раза. Ты же не думаешь, что я сплю на столе? У меня есть очень удобная кровать. - Кэролайн потрясенно расширяет глаза, хочет что-то возразить, но слова так и не срываются с ее языка, потому что Клаус затыкает ее поцелуем, а потом она уже просто-напросто не хочет возражать...

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Ожидание

Ожидание

Прошел еще месяц. Месяц, в течении которого, я не предпринимал никаких решительных действий, но в тоже время доводил Кэролайн до едва ли не истерического состояния.

Мне нравилось находиться где-то невдалеке от нее, иногда бросая в ее сторону двусмысленные взгляды, из-за которых она отчаянно краснела и сразу же отворачивалась. Я получал настоящее удовольствие, когда как будто бы случайно прикасался к ней в те мгновения, когда мы оказывались достаточно близко. Невесомое касание к обнаженной коже руки, легкое поглаживание поясницы, рука, кажется, нечаянно скользит вниз... В такие моменты она дергается, смотрит на меня убийственным взглядом, но ничего не говорит. Она понимает, что потеряет своего мальчишку, если он узнает о наших маленьких развлечениях. И она боится этого, как бы не было неприятно это признавать.

Сегодня они сидят в баре напротив друг друга, соединив руки и щебеча, как две пташки. Меня это раздражает, поэтому я снова делаю большой глоток терпкого виски, недовольно морщусь, наблюдая за тем, как светятся ее глаза. И чем она так привлекла меня? Совсем молоденькая, наивная, безрассудно доверяющая мнению друзей, но тем не менее такая особенная, чувственная, привлекательная, желанная...

- ...не понимаю тебя! - Этот крик вырывает меня из раздумий, и я замечаю, как мальчишка Локвуд вскакивает из-за столика, громко отодвигая стул.

- Тайлер! Не кричи. На нас люди смотрят! - Кэролайн пытается взять его за руку, но он выдергивает ладонь и быстро уходит. Она еще несколько минут просто сидит, уставившись в одну точку и обхватив дымящююся чашку с кофе кончиками пальцев, а потом поднимается на ноги, демонстративно расплямляет спину и, не отводя от меня раздраженный взгляд, быстро преодолевает разделяющее нас расстояние и произносит:

- Когда?

- Добрый вечер, Кэролайн. Я тоже рад тебя видеть. - Я салютую ей бокалом и кивком головы указываю на стул рядом с собой. Она послушно опускается на указанное место и снова повторяет:

- Не нужно прикидываться, что ты не понимаешь. Когда? - Она сжимает губы в тонкую линию, скрещивает руки под грудью, смотрит на меня этим своим полыхающим яростью взглядом, а я просто позволяю себе несколько мгновений полюбоваться ее лицом.

- Но я действительно не понимаю о чем ты. Пояснишь? - Она покрывается пунцовыми пятнами негодования, я же просто ухмыляюсь и делаю еще один глоток.

- Когда ты уедешь из города? Когда ты... мы... Черт возьми, не делай вид, что не понимаешь! Когда ты потребуешь плату за свое молчание? Я больше так не могу, я думаю только об этом. Еще чуть-чуть, и я просто сойду с ума. - Кэролайн тяжело дышит, ее грудь в вырезе часто поднимается и опадает, и я на несколько мгновений думаю, что сейчас как раз тот момент, когда можно перекинуть ее через плечо и отвезти к себе домой... или просто затащить ее на заднее сидение машины... или повалить просто на барную стойку и плевать, что публичный секс однозначно самое скандальное, что когда-либо за свою историю видел провинциальный городок Мистик Фолс. Мне просто хочется иметь ее, каждую клеточку ее тела, губами ловить ее хриплые стоны, и слышать свое имя из ее уст, когда она испытывает оргазм...

Но я беру себя в руки, убеждая, что мне не нужен кратковременный результат. Мне нужно абсолютная власть над душой и телом этой девочки, поэтому я, лениво растягивая гласные и то и дело отпивая виски, произношу:

- Приятно осознавать, что ты думаешь только обо мне, девочка. Но мы с тобой ведь не в средневековье живем. Я ничего не буду у тебя требовать, никакой платы. Ты сама попросишь. Когда захочешь. Ведь ты уже хочешь, не так ли? - Ее глаза становятся просто огромными, она открывает рот, чтобы что-то сказать, но из рта вырывается только несвязное бормотание. Я приподнимаю бровь, прикладываю руку к уху и, добавляя в голос издевательских интонаций, интересуюсь: - Что-что, девочка? Ты что-то сказала?

- Я... просить? Почему это я должна просить? Я согласилась на это потому что боюсь потерять Тайлера. Потому что уже теряю его, ведь не могу нормально жить пока ты находишься в этом городе. Но это не значит, что я должна лицемерить и просить о том, чего не хочу. - Она наконец-то облекает свои мысли в слова, выхватывая у меня из рук стакан и одним глотком допивая всё содержимое.

- Ты лицемеришь сейчас, когда говоришь, что не хочешь. Подумай об этом. И чем быстрее ты примешь правильное решение, тем скорее меня здесь не будет. - Я кладу руки ей на колени и медленно скольжу вверх, чувствуя, как напрягаются все мышцы ее тела, как она задерживает дыхание, как краснеет, как сжимает зубы, чтобы сдержать полузлой-полувозбужденный выдох. Я еще раз усмехаюсь, резко отдергиваю ладони и ухожу, не оборачиваясь, только усмехаясь, когда слышу, как Кэролайн чертыхается за моей спиной.

***

- Какого хрена! Ребекка, ты же говорила, что сегодня не будешь ночевать дома. Нельзя было взять ключи? - Я быстро обматываю бедра полотенцем и весь в пене иду к двери, чтобы убить дурочку, которая вжала палец в звонок, отчего трель, разносящаяся по дому просто оглушает. Я широко распахиваю дверь, открываю рот, чтобы сказать что-нибудь язвительное и впервые за долгие годы теряю дар речи. На пороге стоит мое самое большое наваждение - Кэролайн Форбс. Растрепанная, покрасневшая, тяжело дышащая, но от этого не менее прекрасная и желанная.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Коварство

Коварство
Дни в Мистик Фолс тянулись отвратительно медленно, сменяя друг друга однообразной чередой, не отличающейся ни новыми красками, ни важными событиями. Из нашей семьи в городе остались только мы с Ребеккой, братья Сальваторе и остальная компания кажется успокоились или по крайней мере отложили наше убийство на неопределенное время, и теперь мне было отчаянно скучно. Мысли покинуть этот городок появлялись все чаще и чаще, манили обещаниями новых развлечений и событий. И я часто склонялся к мысли, что обстановку действительно пора менять, но было обстоятельство, которое сдерживало мой порыв. Это обстоятельство с маниакальной энергией избегало меня вот уже месяц, который прошел с тех закатных часов, проведенных нами в подвале старого особняка Локвудов.

Сначала это было даже забавно. Она смущалась, опускала голову и быстро уходила, как только оказывалась со мной в одном помещении. Потом это начало раздражать, и однажды я все же не выдержал, перегородил ей дорогу, когда она уже намеревалась покинуть бар, заприметив меня.

- Привет, девочка! Что-то я давно тебя не видел. Я, знаешь ли, соскучился. Выпьешь со мной? - Она подняла взгляд, несколько секунд молча всматривалась в мои глаза и бросила лишь одно-единственное слово:

- Нет. - Она быстро обошла меня и скрылась в сгустившихся сумерках.

А вчера вернулся этот щенок, Тайлер Локвуд. Я видел их вечером. Сияющие, как два фонаря, улыбающиеся, счастливые...

Что я чувствовал? Я был в смятении. Как она может любить его, после того, как он бросил ее? Что же она за маленькая дурочка такая? Как не видит, что эти отношения обречены, что она никогда не будет для него единственной, лучшей? Как не замечает его взглядов на других девушек даже в те мгновения, когда она рядом с ним? Неужели она не чувствует, что для него она одна из многих. Интересная сейчас. Любимая сейчас. Нужная сейчас. Но не навсегда, не на вечность, которую она заслуживает.

Она так ведома, так безоговорочно верит друзьям, не имея возможности самой понять и осознать, что нет в мире абсолютного зла или добра, что мир не черно-белый, а состоящий из миллионов оттенков - уникальных и особенных в каждом отдельном случае.

***

- Ты уже рассказала ему, что мы трахались в старом доме его семьи? - Мне удалось застать ее врасплох, и она испуганно дергается, проливая на себя виски. Смотрит зло, сильно поджимает губы, пытаясь стереть янтарные пятна, четко виднеющиеся на ее светло-голубых джинсах и произносит:

- Давай уже тогда называть все своими именами. Это было изнасилование, и трахался только ты, а я просто терпела, так как не имела другого выхода.

- Нет, девочка, ты что-то путаешь. Изнасилование не предусматривает оргазма, который ты получила. Если не веришь, посмотри в гугле. - Я широко улыбаюсь, наблюдая за пунцовыми пятнами, растекающимися по ее щекам. - Так рассказала или нет?

- Да, рассказала. И Тайлер понимает какое ты животное, поэтому никаких проблем, на которые ты видимо рассчитывал, не возникло. - Она быстро тараторит эту фразу, хватает сумочку и вскакивает на ноги, не смотря на меня. Как глупо ты попала, девочка...

- И что, он даже не сломает мне нос? Не оторвет голову? Странно-странно... Может мне самому поговорить с ним? Извиниться, сказать, что ему повезло? Признать, что его девушка столь привлекательна, что я просто не сдержался? Интересно, ему тоже нравится та очаровательная родинка у тебя на правой груди? - Я говорю задумчиво, как будто произношу мысли вслух, медленно делая глоток из стакана с виски и усмехаясь в него, когда она резко разворачивается, взметнув белокурыми прядями и мертвенно побледнев.

- Не смей. - Она неосознанно хватает меня за руку, потом понимает, что делает, резко выпускает ее, нервно хихикает и пытается как-то выбраться из каши, которую сама же и заварила своей маленькой ложью: - Тайлер не будет бить тебя, потому что понимает, что это всего лишь секс, и ты сам говорил, что физическая реакция не зависит от чувств. Он знает, что я его люблю и ему все равно, что там у нас было. - Я округляю глаза, понимающе киваю, как будто действительно убежден и восхищен разумностью и мудростью малыша Локвуда.

- Так у вас свободные отношения? - Я добавляю в голос интонаций а-ля "лучшая подружка", успокаивая ее елейным голосом и понимающим взглядом, и она счастливо улыбается, энергично кивает с такой силой, что даже светлые локоны вторят ей, задорно подпрыгивая. Моя маленькая девочка, какая же ты еще наивная глупышка, сколь многому тебя еще нужно учить...

Она понимает, что сказала что-то не так, когда я сбрасываю маску доброжелательности и окидываю ее изучающим взглядом.

- Эмм... Не то, чтобы очень свободные. Не такие, чтобы вообще. - Она пытается найти дорогу назад, но сейчас она слишком сильно запуталась в паутине и теперь каждый рывок только сильнее затягивает вокруг нее липкие нити.

- Нехорошо врать, девочка. Особенно если не умеешь. Итак, вернемся к моему первоначальному вопросу: ты рассказала парню о нас?

- Нет никаких "нас"! Нет, не рассказала. - Первую фразу она произносит криком, вторую шепотом. Злость сменяется страхом и обидой, и сейчас мне снова ее жаль. Она как дитя, чьи надежды обманули.

- Значит расскажи. - Я пожимаю плечами, смотря на нее, стоящую передо мной, дрожащую и едва не плачущую, и уверяю себя, что когда-то она еще скажет мне спасибо.

- Я не могу.

- Почему?

- Он не поймет! Потому что он не такой чертов извращенец, как ты. Он любящий и хороший. - Она прикусывает губу и обессиленно опускается на стул, который покинула за несколько минут до этого.

- Хорошо, не рассказывай. - Я безразлично хмыкаю, делая череду коротких глотков и ощущая, как она прожигает взглядом мой профиль.

- Что ты хочешь за это? Ты никогда не делаешь ничего просто так.

- Догадаешься? - Я поворачиваюсь к тебе, двусмысленно припоминаю брови и с удовольствием наблюдаю, как на твоем лице проявляется смирение. Я люблю смирение...

- И что? Какой в этом смысл? Он узнает рано или поздно, и я все равно потеряю его. Ты никогда не оставишь нас в покое, даже если я соглашусь на... на... ЭТО. - Последнее слово она смешно выделяет голосом, как девчонка-девственница, стесняющаяся вслух произнести это похабное слово "секс".

- Ну что ты? Я же не такой злодей! Мне нужно всего лишь, - я задумчиво прищуриваюсь, рассматривая ее виднеющююся в вырезе грудь, - три ночи. Как в сказках, знаешь, три желания. А после этого я уеду, прихвачу с собой Бекку и навсегда избавлю славный городок Мистик Фолс от своего присутствия. - Я салютую ей бокалом и снова делаю глоток.

- Ты же сам сказал, что я не могу тебе верить. Какие у меня гарантии, что ты уедешь или что не расскажешь обо всем Тайлеру перед отъездом? - Она смотрит перед собой, но я знаю, что в душе она уже смирилась, приняла неминуемость моего условия.

- Я такое говорил? Ну что ты? Я сама честность и искренность. - Я сопровождаю эту фразу взглядом коварного Змея из Эдемского сада, улыбаюсь, видя, как она сердито поджимает губы, а потом просто встаю и ухожу, бросив на ходу: - Я позвоню тебе, Кэролайн.

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Смирись, девочка! Смирение

Смирение
Она затравленно смотрит на тебя, напоминая загнанного в угол зверька. Такая же испуганная, но готовая до последней секунды сражаться за принципы, взгляды, близких… Так молода, так наивна, не понимающая, что борьба порой бессмысленна. Иногда это просто трата времени и сил. Иногда легче смириться с преимуществом противника и отдать то, что ему нужно. Она еще поймет это, но сегодня ты не будешь демонстрировать преимущество в силе, сегодня ты покажешь ей другие возможности и грани бессмертия, а значит и огромного опыта.
Ты делаешь шаг. Она отступает на один.
- Что тебе нужно, Клаус? Хочешь моей смерти? Так перестань тогда играть в эти игры. Просто убей, - ее голос и губы дрожат. Она не хочет умирать. Ведь она уже говорила это тебе однажды, за минуту до того, как выпить твоей крови и спастись от неминуемой погибели.
- Смерти? Ты так жаждешь этого, Кэролайн? Я считал иначе, - ты растягиваешь слова, плавно и лениво, наблюдая за тем, как она пятится еще сильнее, пока не упирается спиной в каменную стену подвала старого особняка Локвудов. – Ты думаешь, что я буду мстить тебе? Не буду лукавить, я действительно этого хотел. Но убивать… Какая же это месть? Так банально.
- Что тогда ты хочешь? Запугивать меня планируешь? – поджав губы и откидывая волосы за спину, интересуется она.
- Ну что ты, девочка? Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
- О чем ты говоришь? Я не понимаю тебя! – ее руки водят по холодному камню за спиной, как будто пытаясь найти выход. Какая глупенькая… Никакие двери не помогут ей сбежать, если ты не захочешь. А ты не захочешь, пока не получишь ее.
Ты больше не говоришь, действия иногда лучший ответ, чем слова. Доля секунды, мимолетное движение, ее сдавленный вскрик, и вот она уже зажата между твоим телом и стеной. Тебе хочется сжать пальцы на ее горле, сдавить и наблюдать, как голубые глаза наполняются слезами ужаса и отчаянья. Тебе хочется вонзить в нее клыки, чувствуя, как под давлением рвется ее бледная кожа, а рот заполняется горячей, приторно-сладкой кровью. Тебе хочется впиться в ее дрожащие губы, заставляя ее пить собственную кровь и погибать от осознания своего бессилия. Тебе хочется запустить пальцы в ее белокурые локоны, нежно перебирая их, а уже через мгновение зажать ее волосы в кулаке и больно дернуть, чтобы она никогда не забывала, что твоя слабость всегда мимолетна, и на замену ласкам придет жестокость. Тебе хочется резко задрать короткую юбчонку, в которой она сейчас, и грубо отыметь ее, оставляя кровавые метки, любуясь ее агонией, вкладывая в каждый толчок всю ненависть, которая копилась в тебе столетиями. Тебе хочется, чтобы она умирала мучительно долго, и по ее щекам струились соленые капли – свидетельство ее слабости. Тебе так хочется… Но ты не сделаешь этого с ней. Ты найдешь другую жертву. И будешь называть ее Кэролайн. И будешь терзать ее, давая выход Клаусу, который в этом нуждается, который не умеет иначе. А здесь же, на закате, в окружении танцующих в бледно-желтых лучах заходящего солнца пылинках, ты позволишь властвовать другому твоему воплощению. Этот другой Клаус рисует и восхищается ею. Он хочет верить ей, хочет, чтобы она верила ему. Хочет тепла и солнца, хочет счастья… для нее. Для себя уже, наверное, не ждет.
- Боишься? Правильно. Всегда бойся меня, Кэролайн. И никогда не верь, потому что мне нельзя доверять. Разве что изредка и ненадолго, - тихо шепчешь ты в ее ухо, обхватывая ее лицо ладонями и заставляя посмотреть в твое лицо. Большим пальцем ты проводишь контур ее скулы, не давая ей пошевелиться, крепко держа ее в плену.
- Отпусти меня, Клаус. Пожалуйста, - так же тихо отвечает она, смотря на тебя своими огромными глазами и нервно кусая нижнюю губу.
- Конечно. Конечно, я отпущу тебя, Кэролайн. Чуть позже, - последние слова заставляют появившиеся уже было искорки надежды в ее глазах погаснуть. А ты склоняешься к ее лицу так медленно, как это делают герои слезливых мелодрам, демонстрируя свою любовь. Но вы, увы, не герои кинофильма, поэтому ты намеренно рушишь чрезмерную трогательность этого момента, сжимая ее волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову, давая возможность осознать ЧТО ты хочешь от нее. Ты не позволишь ей и на секунду забыть, кто ты такой и что от тебя не стоит ожидать ничего хорошего. Для нее так будет лучше.
- Клаус… нет, пожалуйста.
- Что нет, Кэр? Не целовать тебя? Не трогать? Не трахать? – Последнее слово звучит грубо, оно заставляет ее шумно втянуть воздух и вжаться в камень стены еще сильнее.
- Ты злишься, но… Тебе же не станет легче, если ты унизишь меня. Это не решит проблемы, - она пользуется дешевыми психологическими трюками, но тебе так много лет, что они только смешат тебя.
- О, нет, поверь, мне станет легче. Если хочешь, можешь называть меня Тайлером, - ты выдыхаешь это имя в ее приоткрытые губы и спустя мгновение прижимаешься к ним, поглощая ее возмущенное бормотание. Она пытается отпихнуть тебя, но ты одной рукой обхватываешь ее запястья и поднимаешь ее руки над головой, заставляя прижаться к твоему телу. Вторая твоя рука сильно сжимает ее шею, не давая возможности отвернуться, пока твой язык настойчиво размыкает ее губы, проникая внутрь. Она всхлипывает так потерянно и жалко и, черт подери, тебе действительно жаль эту маленькую девочку. Ты не признаешься ей в этом никогда, просто станешь нежнее… чуть-чуть. Ты проводишь по ее нижней губе языком, легко прикусываешь, следя, чтобы не поранить, и снова зализываешь место укуса. Рука перемещается с шеи на грудь, неспешно поглаживая сквозь ткань футболки. Ее соски напряглись, и ты удовлетворенно усмехаешься, выдыхая воздух ей в рот. – Все еще хочешь сопротивляться, девочка?
- Зачем ты так? Что ты доказываешь? – В ее глазах блестят слезы, но она больше не пытается оттолкнуть тебя, когда ты отпускаешь ее руки.
- Просто показываю тебе, что любовь и желание разные вещи. Ты можешь ненавидеть меня, но это не мешает тебе хотеть меня. Ты так молода, Кэролайн. Так сложно относишься к жизни. А ведь все значительно проще, - ты говоришь это тоном умудренного жизнью старца, пристально смотря в ее глаза, тем временем как твои руки ложатся на ее талию, подхватывая основание футболки и тяня ее вверх. – Подними руки, - она отрицательно машет головой, а ты продолжаешь, устало вздохнув: - Добровольно будет легче. Ты же знаешь, что я получу все в любом случае.
- Я тебя ненавижу, - бесцветно произносит она, послушно поднимая руки, и через мгновение ты уже стаскиваешь вещь, небрежно отбрасывая ее в сторону.
Поцелуй… Вкус слез на ее губах.
Дорожка коротких касаний по шее… Ее руки, невольно прижимающие твою голову ближе.
Язык, прочерчивающий путь в ложбинке ее грудей… Ванильный запах ее духов.
Холодные пальцы, скользящие по ее спине и расстегивающие застежку бюстгальтера… Шумный выдох и хриплые, неразборчивые слова.
- Клаус, не нужно…
- Тшшш, смирись, девочка, - говоришь ты, успокаивающе целуя ее в лоб.
Твои зубы болезненно прикусывают кожу на ее груди, губы смыкаются на соске… Она часто и рвано дышит, несмело обнимая тебя и прижимая сильнее.
Солнце уже почти село, когда ты обхватываешь ее ягодицы, сжимая, привлекая ее вплотную к себе, позволяя почувствовать, как сильно ты ее хочешь, как необходимо тебе получить ее. Ты приподнимаешь ее, заставляя обхватить тебя ногами за талию, вдавливая ее спину в шероховатый камень, задирая юбку и отодвигая ткань черных трусиков. Тебе хотелось бы заниматься с ней любовью на огромной кровати, застеленной шелковыми простынями. Тебе хотелось бы посмотреть на нее во сне. Но она и так слишком много узнала о тебе, о том Клаусе, которому давно пора умереть и прекратить бесплодные поиски эфемерного счастья. Поэтому ты будешь трахать ее, как какую-то уличную девку, которую даже лень раздеть. Ты не должен поступать иначе. Черт возьми, не должен ведь?
Одной рукой ты держишь ее на весу, другой расстегиваешь молнию на джинсах, высвобождая болезненно напрягшийся член. Она больше ничего не говорит, гипнотизируя какую-то точку у тебя над головой.
- Кэролайн, посмотри на меня. И не отводи взгляд, - ты не навеиваешь ей, ты просто просишь в своей странной манере. Твои пальцы скользят к складкам ее плоти, медленно поглаживая, убеждаясь, что она достаточно готова для тебя. Она влажная, и ты позволяешь одному пальцу погрузиться в ее тело, ловя губами ее тихий, смущенный вскрик. Ей стыдно получать удовольствие, но тело предает ее, выдавая ее истинные желания. Ты двигаешься в ней очень медленно, пока она сама не начинает отвечать на твои движения, несмело насаживаясь на твой палец.
На вас падают первые отсветы месяца, когда ты заменяешь палец членом. Она пристально смотрит на тебя, кусая губы, судорожно сжимая пальцами ткань рубашки на твоей спине. Ты не спешишь, хотя и планировал. Ты наблюдаешь за капелькой пота, стекающей по ее шее, ты целуешь ее, заставляя сплестись ваши языки, ты поглощаешь ее крик, который она не успевает сдержать, ты кладешь руки ей на спину, чтобы она не чувствовала боли, трясь о камень.
Она громко кричит «Клаус», когда ты усиливаешь скорость движений, и смущенно прячет лицо у тебя на шее. Ты целуешь ее в висок и шепчешь какие-то нелепости. Ты гладишь ее по волосам, когда она снова кричит, наконец-то кончив, и плачет, потому что она еще так молода и считает, что этот оргазм – самое большое предательство. Ты изливаешься в нее, глухо рыча и сильно сжимая ее ягодицы. Ты тихо шепчешь в ее приоткрытые губы «Кэролайн», позволяя себе еще один поцелуй – невесомое касание, легкое и воздушное.
***
- Я тебя ненавижу, - шепчет она, когда ты застегиваешь застежку ее лифчика.
- Ты повторяешься, девочка, - отвечаешь ты, целуя ее в шею. Ты следишь, как она исчезает в косых лучах бледной луны, обхватив себя руками. Ты удовлетворенно усмехаешься, зная, что сегодня она проведет ночь рыдая в подушку. И только на секунду вновь оживает тот другой Клаус, который разбивает костяшки пальцев о каменную стену и с отвращением наблюдает, как быстро затягиваются раны…

@темы: НЦ-17, Кэролайн, ДВ, Фанфик, гет, Клаус, Законченные работы

---

Поцелуй

Снег сыпет на землю крупными хлопьями, оседает на сером асфальте дороги перламутровым покрывалом, которое выглядит призрачно и сюрреалистично в бледно-желтом свете фар Импалы, быстро мчащейся по шоссе. Дин мерно постукивает пальцами по рулю в такт музыке, разносящейся в салоне автомобиля. Рядом с ним сидит Кастиэль, на удивление тихий и сдержанный даже в те мгновения, когда вокалист одной из любимых рок-групп Винчестера старшего поет фразы, щедро сдобренные матерными словами. Дин иногда бросает в сторону Ангела удивленные взгляды, но Кас упорно игнорирует своего человека, уставившись в окно, за которым не видно ничего. Лишь аспидно-черный мрак и редкие точки серебристого снега. Дорога до пункта назначения еще долгая, вряд ли они доберутся раньше утра, поэтому через некоторое время Дин выключает музыку, надеясь, что это побудит Кастиэля оторвать свой приклеенный взгляд от окна и обратить на него внимание. Но Ангел продолжает упорно хранить молчание, и Винчестер не выдерживает, произнося:

- Кас, что ты там высматриваешь?

- Ничего. Просто думаю.

- О чем? - Дин ждет ответа минуту, но Кастиэль сегодня однозначно решил игнорировать своего человека. Для Дина это непривычно. Ему это не нравится. Но еще Дин догадывается, чем вызвано плохое настроение Каса, поэтому он тяжело вздыхает и произносит: - Кас, ты что обиделся на меня тогда на заправке? Ну, прости. Слушай, я же не со зла.

Кастиэль неуверенно поворачивает лицо к старшему Винчестеру, синие глаза в блеклом освещении салона машины выглядят огромными и до жути несчастными. Дину даже становится стыдно, и он непроизвольно возвращается мыслями к происшествию двухчасовой давности.

Парень оглаживает спину девушки, просовывает руку ей под куртку и все продолжает целовать ее. Поцелуй выглядит, как сцена из дешевого порно - чересчур мокро, удивительно, что еще слюна у парочки по подбородкам не стекает. Дин только хмыкает и отворачивается, ожидая, пока заправят машину. Кастиэль же наблюдает за сценой с прямо-таки научным интересом, склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Он то недоуменно сводит брови, то широко распахивает глаза, то бормочет что-то наподобие "какой разврат, Господи помилуй". Когда парень начинает покрывать чередой поцелуев шею своей пассии, а девушка запрокидывает голову и начинает стонать так громко, что звуки доносятся даже сквозь закрытые окна Импалы, Ангел краснеет, как перезревший помидор, и отводит взгляд.

- И как им не противно? Это так отвратительно выглядит. - Кас распрямляет плечи, кривит губы, как старушка, случайно наткнувшаяся на порно-канал. Дин уже в открытую хохочет, чем заслуживает удивленный и неодобрительный взгляд своего Ангела: - Что смешного я сказал?

- Кас, лучше не рассуждай об этом при ком-либо. Нецелованный мужик твоей наружности выглядит по меньшей мере нелепо. - Кастиэль отводит взгляд, а Дин перестает смеяться. Все-таки это прозвучало жестоко, и даже Винчестеру свойственно мучиться угрызениями совести.

- Мир? - Дин протягивает Касу руку для пожатия, другой продолжая вести машину. Ангел неуверенно пожимает протянутую ладонь, а потом, со свойственной ему детской любознательностью, спрашивает:

- Дин, а как люди определяют кого поцеловать? Наверное, нужно очень любить человека, чтобы позволить ему такое странное проявление привязанности, да? - Старший Винчестер тяжело вздыхает, сожалея, что сейчас рядом нет его брата-умника Сэмми, который умеет отвечать на все "почему?" Кастиэля умными речами с приведением цитат образованных чуваков, наподобие Фрейда и Юнга. Он, Дин, так не может, поэтому пытается ответить понятно, но в тоже время не опошлить сию святыню, которой Касу кажется поцелуй.

- Нет, Кас. Любить не обязательно. И это не противно, потому что нет необходимости вылакать несколько литров слюны партнера, как делали те ребята на заправке.

- А на что это похоже? - Кастиэль склоняет голову набок, как любопытный кот. Он хлопает своими длиннющими ресницами и Дину хочется огрызнуться, сказать что-то наподобие "чего вылупился", но с другой стороны ему не хочется, чтобы его Ангел бросил его сейчас одного добираться по этой заснеженной дороге к черту на кулички, поэтому он на мгновение прикрывает веки, а потом решительно сворачивает к обочине, аккуратно останавливает свою крошку и поворачивает корпус к Касу.

- Поцелуй - это поцелуй, Кас. Я же тебе не поэт и даже не баба, чтобы придумывать эпитеты. Но знаешь что? Нецелованный мужик твоей наружности - действительно жалкое зрелище, кроме того, мне не хочется до утра выслушивать твои "почему?" касательно этого вопроса. Именно поэтому мы сейчас кое-что сделаем. Аккурааатненько так сделаем, а потом забудем. Ясно? И потом будем говорить о демонах, об оружии и о наших планах. - Дин глубоко вздыхает, пытаясь убедить себя, что он не свихнулся окончательно, Кастиэль тем временем вытаращивает свои синющие глазища, не особо понимая, что "аккурааатненько" можно делать с Дином Винчестером.

Еще спустя мгновение Дин придвигается поближе, кладет одну руку Касу на затылок, медленно привлекая голову Ангела к себе. Кас кажется сейчас особенным. Трогательным. Зависимым. Испуганным и ожидающим одновременно. Губы Кастиэля непроизвольно приоткрываются и немного дрожат, когда их обжигает горячее дыхание Дина. Кас переводит взгляд на четкую линию губ своего человека и тяжело сглатывает, его ресницы подрагивают, отбрасывая тени на щеки.

- Дин, что ты делаешь?

- Выступаю в качестве подопытного помидора, видимо. - Дин усмехается и накрывает губы Ангела своими, поглощая его удивленное ворчание. Кастиэль замирает вначале, просто позволяя Дину медленно касаться его губ своими, поглощая теплое дыхание, а потом неуверенно поднимает руки, кладет их на плечи Дину, чем заставляет того углубить поцелуй, провести по контуру языком, прикусить мягкую плоть, зализать место укуса. Кастиэль теряется в ощущениях, не замечает, как непроизвольно крепко сжимает ткань одежды на плечах Дина, как послушно размыкает губы, позволяя своему человеку скользить внутри, касаться неба, ровной поверхности зубов, сплетать языки, из-за чего по телу Каса проходит нервная дрожь, которая электрическими разрядами растекается по коже. И Кас отвечает вскоре, хватается за Дина, как утопающий за соломинку, позволяет своему человеку вести его в этих новых ощущениях, полностью доверившись и осознав, что все же людские пороки - это иногда приятно.

Снег лениво сыпет с небес, падает на крышу Импалы, наряжает серость дороги в праздничный белый саван. Снег, как верный товарищ, заметает следы и скрывает от посторонних глаз одинокую машину на обочине, надежно скрывая тайну двух людей, находящихся в ней.

@темы: слэш, Дин, Фанфик, Сверхи, Законченные работы, PG-13, Кастиэль

---

Пряный запах огневиски. Глава 5

Глава 5.
Я сидела на диване в библиотеке, невидящим взглядом рассматривая буйный танец язычков пламени в камине. В руках я сжимала какой-то учебник, который даже не открыла, не в силах сейчас думать об учебе. Последний день каникул подошел к концу, за окном серые небеса постепенно становились аспидными, предвещая безлунную, темную ночь. Весь день я собирала вещи, контролировала мальчишек, помогала ворчащей и суетливой миссис Уизли, и видела Сириуса лишь несколько раз.Сейчас, в одиночестве, я наконец-то складывала все воспоминания, связавшие меня и его невидимыми, но невероятно крепкими нитями, запирала их в дальних уголках сознания, откуда смогу извлекать длинными ночами в холодных стенах Хогвартса. И все эти короткие, разрозненные и рваные воспоминания - звучание такого привычного "девочка", шероховатость его губ на гладкости моих, сила его руки в сочетании с моими дрожащими пальцами, горячий чай, пролитый на колени от одного его взгляда, холодные камни под босыми ступнями, виски, обжигающее легкие и свобода, безумная и абсолютная свобода, - все это я обещала себе пронести через дни, месяцы и годы. До тех пор, пока Бог и Мерлин не подарят мне и Сириусу новые воспоминания, такие необходимые и желанные мною.

От мыслей меня оторвало покашливание за спиной, и я быстро повернула голову, смущенно улыбнувшись, когда увидела, кто именно нарушил мое одиночество.

- Читаешь? - Сириус медленно подошел к дивану, присел, кивком головы, указывая на книгу, которую я все еще сжимала в руках.

- Нет, думаю. - Я пожала плечами и прикусила губу. Наверное, я должна была смущаться, краснеть и прятать взгляд, но я чувствовала себя уютно, вот так сидя с Сириусом совсем рядом, касаясь его ноги своею.

- О чем, не скажешь? - И снова он склонил голову, так привычно, и я даже не обиделась ни смешинкам, блестящим в его темно-синих глазах, ни немного снисходительной улыбке.

- О будущем. О жизни, - я отчаянно хотела сказать "о нас", так безумно желала, чтобы Сириус сейчас взял меня за руку и поклялся, что когда-нибудь я смогу вернуться в этот дом и больше не уходить. Я так хотела обхватить его за шею, спрятать лицо у него на плече, вдохнуть родной запах горького огневиски и плакать безудержно, как ребенок, который жутко устал от ответственности, который просто хочет переложить груз на чужие плечи и хотя бы на короткое украденное мгновение почувствовать себя свободным. Но я не могла, не сейчас, когда стрелки часов, как заколдованные, быстро отсчитывали минуты. Быть может, когда-то я и спрошу. Быть может услышу желанный ответ...

- У тебя будет счастливая жизнь, Гермиона. Ты заслуживаешь этого, девочка. - Сириус был абсолютно серьезен, он провел кончиками пальцев по моей скуле, ласково смахнул слезинку, которую я все же не смогла сдержать. Когда он приблизил свое лицо к моему, я прикрыла глаза, с радостью и благодарностью принимая поцелуй. И столько в нем было отчаяния, столько горечи и боли в плавных и мягких прикосновениях, столько прощания и неизвестности, что я судорожно запустила пальцы в жесткие волосы у Сириуса на затылке, только чтобы прижаться к нему ближе, кожа к коже, смешать дыхание в одно, почувствовать запах и бешеный стук сердца в чужой или, быть может, в своей груди. И когда Сириус отстранился, я тяжело сглотнула, моля небеса, чтобы это мгновение остановилось, чтобы я могла еще сильнее, четче запомнить каждую черточку его лица, изгиб каждой морщинки в уголках лазурных глаз, и взгляд, этот взгляд, в котором было больше обещания и веры, чем во всех словах, придуманных человечеством. И я уже разомкнула губы, чтобы сказать все те банальности, высказать детские страхи - необоснованные и непонятные, - но дверь резко распахнулась, и я чудом успела отстраниться, надеясь, что покрасневшие щеки и припухшие губы не вызовут лишних вопросов у нежеланного посетителя, которым являлась миссис Уизли.

- Ох, Гермиона, ты здесь. Уже очень поздно, пора ложиться. - Женщина быстро протараторила, и я послушно поднялась, бросила на Сириуса последний взгляд и направилась к двери, на ходу произнося:

- Спокойной ночи, Сириус.

- Спокойной ночи, Гермиона. - Он улыбнулся мне грустно, и я знала, что сегодня мне не стоит приходить. Так правильно. Я дождусь подходящего времени, когда не нужно будет таиться, когда можно будет признать, как он нужен мне...

***

Я сидела на полу в каком-то из дальних коридоров Хогвартса. С момента битвы в Министерстве прошли сутки. Двадцать четыре часа с момента крушения всех таких наивных, детских мечтаний, которые я решалась проявлять лишь в темноте своей комнаты, уткнув покрасневшее лицо в подушку. Я часто тогда думала, что скажу при следующей встрече с Сириусом, я писала ему письма, пачкая пальцы чернилами, перечеркивая важное, дописывая несущественное. Я так и не отправила ни одно из них, я думала, что у меня и у него жизнь впереди и нам хватит времени, чтобы произнести все слова, накопившиеся за последние месяцы. Я только прикусывала губу, когда Гарри говорил о нем, чтобы не выдать ни румянец, ни лихорадочный блеск в глазах. Я так беспечно строила планы, я так свято верила, что не может случиться ничего, что разрушит такую хрупкую близость, столь острую зависимость, возникшую в предрассветные часы в доме, пропитанном запахом пряного виски. И именно эта беспечность, твердая уверенность, наиболее болезненно рушились вчера, погребая меня в своих руинах, раня осколками несбывшихся надежд. И эта фраза "его нет" навсегда будет выжжена в моей памяти, будет сниться мне по ночам, уничтожать своей неизбежностью и ранить, ранить, ранить...

И я сижу на холодных камнях секунды или столетия, склонив голову на колени, запустив пальцы в разметавшиеся волосы и плачу так, что воздуха не хватает и легкие жутко пекут. И эти слезы не помогают, не лечат, не успокаивают, а лишь сильнее терзают израненное сердце, добавляя все новые и новые кровоточащие раны.

- Гермиона? Герми... - Голос Рона заставил меня приподнять заплаканное лицо. Он присел возле меня, обнял, неловко привлекая к себе: - Все будет хорошо. Ведь будет, правда?

- Конечно. Конечно будет, Рон, - я вымученно улыбнулась, потому что ни с кем я больше не могу быть свободной, плакать или смеяться, пить виски из бутылки, целовать отчаянно и обреченно, путать пальцы в жестких волосах. И даже если когда-нибудь я буду счастлива, как обещал мне Сириус, счастье это никогда не будет полным, никогда не будет таким желанным и таким недостижимо-прекрасным. Никогда.

@темы: ГП, Гермиона, Фанфик, гет, Сириус, R, Законченные работы

---

Пряный запах огневиски. Глава 4

Глава 4.
Где-то там, за стенами дома на Гриммуальд-плейс, возможно весь мир падал в огненную бездну, покоренный, уничтоженный и залитый кровью невинных жертв. Быть может на втором этаже кому-то снились цветные сны, а кто-то видел лишь жуткие кошмары, столь привычные в это проклятое время, когда неприличным стало просто радоваться жизни, смеяться безудержно и беззаботно, любить спокойно, уверенно и без оглядки. И вот здесь, совсем близко, медленно шли часы, отбивая длинные минуты и короткие мгновения, которые эта ночь подарила мне и ему. Быть может когда-то я еще расплачусь за этот грех, за порочный вкус поцелуя, который навеки останется напоминанием на моих губах. Может когда-то... Но не сегодня, не сейчас.

Губы Сириуса были мягкими, и поцелуй пьянил сильнее огневиски, заставляя все тело лихорадочно дрожать в этой такой непонятной, адской смеси стыда, желания и острой потребности чувствовать его ближе, сильнее, увереннее. Я ощущала, как путались его пальцы в моих волосах, как все ближе и ближе я оказывалась к Сириусу, ведомая им, привлекаемая его сильными руками, одурманенная запахом горького виски, окутывающего нас плотным коконом, проклятая этим огненным жаром и нервной судорогой, растекающимися по телу, заполняющими каждую клеточку и концентрирующимися где-то внизу живота. И я отчаянно дрожала, так неловко кладя руки ему на плечи, так робко сжимая пальцы на мягкой ткани рубашки, так обреченно размыкая губы, впуская его язык, позволяя ему легонько провести по нёбу, прикусить зубами нежную плоть нижней губы и тут же зализать место укуса. Когда поцелуй наконец-то прервался, я была в силах лишь шумно втягивать воздух, который казался таким горячим, как раскаленная лава, обжигал легкие, пламенем растекался по венам.

- Сириус... Я... - Не знаю, что я намеревалась сказать, но слова так и не сорвались с языка, замерев в воздухе невесомым облаком, когда я, как завороженная, встретилась с ним взглядом, вгляделась в его глаза, аспидно-черные в слабом лунном свете и затянутые такой непонятной мне поволокой. Я была так близко, что могла различить каждую ресницу, каждую морщинку в уголках глаз и рта, почувствовать его дыхание, щекочущее мои губы. Так близко, близко, близко. И сердце его билось так отчаянно сильно под моими ладонями, которые я несмело продолжала держать у Сириуса на груди, что казалось еще мгновение, и разорвется.

- Тшшш, девочка. Слова завтра. А сегодня лишь то, что необходимо тебе и мне. - И я сдалась, больше не цепляясь последними титаническими усилиями за здравый смысл, а позволяя себе отдаться безумию, поглотившему меня уже, наверное, давно. Я послушно разомкнула губы, робко ответила на поцелуй Сириуса, так стыдно и неумело, но так чарующе-прекрасно касаясь его языка своим, позволяя ему касаться, казалось, каждого дюйма, прикусывать губы, рвано выдыхая воздух ему в рот.

Когда он медленно, не прерывая поцелуя, уложил меня на диван, и я почувствовала тяжесть мужского тела на себе, я еще, наверное, была готова поддаться страху, сомнениям и попросить Сириуса прекратить это, отпустить меня в свою комнату, в благоразумие и стабильность тщательно выстроенного мною мира. Но слова так и не сорвались с моего языка, поглощенные и сожженные в пламени яростной потребности, и того, что девчонки в Хогвартсе называли "желание". И я только простонала что-то неразборчивое сквозь сжатые зубы, когда губы Сириуса переместились к моей шее, а язык прочертил ровную линию по жилке, выбивающей пульс в ритме безумного стаккато.

А потом уже не было смысла даже пытаться, потому что я, казалось, разучилась произносить что-либо вразумительное, только выдыхая раскаленный воздух и имя "Сириус", которое почему-то так развратно звучало, произносимое мною на выдохе, хриплым и осипшим голосом. И остались только ощущения его ладоней и длинных пальцев, на моей талии, когда он потянул основание футболки вверх, обнажая мой живот, еще выше...

- Сириус... - Я испуганно дернулась, пытаясь перехватить его ладонь, но он мягко, но вместе с тем властно, отодвинув мою руку, прошептал мне что-то неразборчивое, но успокаивающее, подложил ладонь мне под спину, немного приподнял меня с поверхности дивана и все же стянул вещь, отбрасывая ее куда-то на пол. Я сильно зажмурилась, только чтобы не видеть взгляд Сириуса, не заметить разочарования в его глазах, если таковое появится. Но он провел кончиками пальцев по моей щеке и прошептал мне на ухо:

- Ты очень красивая, Гермиона. Тебе нечего стыдиться, - я широко распахнула глаза, на минуту недоверчиво прищурившись, позволяя вернуться рациональной Грейнджер, которая слабо верила комплиментам. Но в глазах Сириуса была искренность и странные искорки, поэтому я не стала спорить, а когда он склонился надо мной покрывая чередой поцелуев мою шею, спускаясь все ниже и ниже, я уже не думала о стыде, не сомневалась. Ведь можно хотя бы раз в жизни доверить кому-то выбор, не думать о последствиях? Я искренне хотела верить, что можно...

***

С губ срывались рваные выдохи, тело покрылось испариной, и единственное, что держало меня на грани сознания, позволяло понять, что я все еще имею разум, а не состою только из клубка нервов, посылающих по телу электрические разряды острого, почти болезненного удовольствия, было ощущение обнаженной кожи Сириуса под пальцами. Я не помню, когда он снял свою рубашку, стянул мои пижамные штаны, все это потонуло в ощущении его губ на коже груди, на напряженных сосках, его языка, выводящего какие-то древние руны и тайные иероглифы на моем животе, спускающегося еще ниже, к внутренней поверхности бедра...

- Сириус! - Я испуганно вскрикнула, когда почувствовала прохладу его губ в опасной близости от своей плоти. Святой Мерлин, какой разврат! - Ты же не будешь... там? - Я покраснела столь сильно, что даже в висках закололо от прихлынувшей к голове крови, а Блек только коротко засмеялся, что я не увидела, а лишь почувствовала по движению губ на чувствительной коже моего бедра. - Сириус! Это неправильно! - Я попыталась сжать ноги, но он легко удержал их в прежнем положении и пробормотал:

- Вот когда будешь знать, что правильно лично для тебя, а не по общественному мнению, тогда поговорим, а пока помолчи.

И только я набрала воздуха, который казался таким горячим, пьянящим, с той целью, чтобы попытаться отстоять свою точку зрения, как рот Сириуса легонько коснулся самого интимного места моего тела. Сил мне хватило только чтобы прокусить собственную губу до крови и оставить ногтями полукружия на плечах Сириуса, настолько остро это было. И не было уже этой комнаты, не было ничего, кроме огненного марева, полыхающего перед глазами, поглощающего мое тело, сжигающего меня в этой агонии потребности получить что-то еще острее, еще сильнее... Я не понимала, что мне нужно, я только невольно выгнулась в пояснице, когда язык Сириуса провел по складкам плоти, задушенно всхлипнула, пока где-то в животе зрело безумное напряжение, сводящее с ума. И еще через несколько минут перед глазами взорвались ярко-алые искры, все тело напряглось, а какие-то потаенные мышцы сильно сократились, погружая меня в блаженное небытие, в черноту, более яркую сейчас, чем какие-либо краски.

Я еще несколько минут восстанавливала дыхание, а Сириус просто лежал рядом, лениво перебирая жутко разметавшиеся пряди моих волос. А потом он поцеловал меня, и я чувствовала на своем языке собственный терпкий вкус. Это не было противно или странно. Сейчас все было правильно.

- Давай-ка я помогу тебе одеться, - тихо прошептал Сириус, отстраняясь от меня. Я лишь недоуменно свела брови, ведь даже мои скромные познания в интимных вопросах, позволяли мне понять, что то, что только что произошло между нами - далеко не все и Сириус так и не получил удовольствие.

- Эмм... А ты... - Я чувствовала себя жутко глупо, не зная, как спросить, почему же он не довел дело до конца. Но Сириус, казалось, прочитал мои мысли, улыбнулся ласково-ласково, провел подушечками пальцев по моей скуле и ответил.

- Ты этого не хочешь, девочка. Не в этот раз. Может когда-нибудь. Одевайся, я проведу тебя.

***

На улице занимался рассвет, а я все продолжала смотреть невидящим взглядом в потолок, то и дело мечтательно касаясь губ, которые все еще хранили пряность виски - такую волшебную и привычную теперь. Быть может я пожалею, возможно, что все это просто сон, и стоит открыть глаза, чтобы иллюзия рассыпалась в пыль, но в тот момент я была счастливее, чем когда-либо прежде. Я была свободна. И это было правильно. Правильнее, чем все запреты и ограничения.

@темы: ГП, Гермиона, Фанфик, гет, Сириус, R, Законченные работы

---

Пряный запах огневиски. Глава 3.2

Глава 3.2.
Уже с наступлением сумерек я не находила себе места. Я только сильно кусала дрожащие губы, пока небо окрашивалось темно-фиолетовым, напоминая мне, что сегодня у меня едва ли не свидание. Мерлин, как же это глупо звучит! Крестный отец моего лучшего друга просто сказал мне банально-вежливое «до завтра», а я придумала себе целую историю, нафантазировав невесть что. Быть может, он имел в виду совершенно иное, а не эти странные вечерние посиделки, такие неловкие и остро-желанные для меня, такие смешные и ново-забавные для него.

- Ты еще не ложишься? Завтра нужно будет собираться. Мама сказала, чтобы мы хорошо выспались. – Джинни взбила подушку, улеглась удобнее и вопросительно взглянула на меня, слегка изогнув бровь.

Завтра последний день каникул. Завтра весь день пройдет в суетливых сборах, невеселых посиделках и натянутых улыбках. Завтра я больше не приду. Завтра я не увижу Сириуса. А сегодня? Я не знаю. Я все еще не знаю.

- Да, я ложусь. Спокойной ночи, - я постаралась беззаботно улыбнуться, отложила книгу, в которой так и не смогла прочитать и строчки, повернулась к стене и закрыла глаза. Я должна быть разумной. Я должна поступать правильно. Ведь как бы я не убеждала себя, что это просто поддержка и дружеское общение, я все же осознавала, что если сегодня ночью я увижу Сириуса Блека, то больше никогда не буду прежней Гермионой. Уже никогда…


***
Я зажмурилась так, что перед закрытыми веками заплясали оранжевые и горчично-желтые точки, когда старинные настенные часы в коридоре гулко пробили два раза. Я так и не уснула, хотя предпринимала сотни попыток, вспоминая все возможные способы, как магические, так и маггловские, которые могли бы помочь мне избавиться от этого наваждения и наконец-то забыться хотя бы тяжелым, неспокойным сном.

Еще раз перевернувшись и уставившись широко раскрытыми глазами в черный потолок, я тяжело вздохнула, бросила неуверенный взгляд на дверь и, чтобы не поддаться тревоге и сомнениям и не передумать, быстро спустила ноги на холодный пол, ступая на носочках преодолела расстояние до двери, медленно открыла ее и выскользнула в коридор.

Один взгляд на него.

Один вдох этого едкого виски.

Одна слезинка, скатившаяся по щеке.

Одна минута безумства.

Это все, что мне надо. Это все, о чем я прошу.

Я не таилась в этот раз. Глупо красться, ведь Сириус уже два раза ловил меня в самые неожиданные моменты. Поэтому я остановилась на верхней ступеньке лестницы, когда увидела его силуэт в освещении косых лучей месяца, проникающих в окно. Он сидел на полу, прислонившись к стене, и медленно глотал излюбленный напиток из бутылки.

Я понимала, что мне нужно бежать. Но я ждала. Чего? Не знаю. Я просто не могла иначе.

- Не стой на лестнице. Еще упадешь чего доброго. Спускайся, - голос Сириуса тихий и не выражает никаких эмоций, поэтому безумное стаккато, которое вмиг начало выбивать мое сердце, совсем неуместно и неоправданно. Но пульс так и оставался частым, а дыхание тяжелым, пока я медленно шла по лестнице, которая в тот момент казалась мне самой длинной дорогой во всей Вселенной. И вот наконец-то я замерла напротив Сириуса, смотря на него сверху вниз, скрестив руки на груди, чтобы только скрыть, как сильно дрожат пальцы. – Садись, выпьем. – Он хлопнул ладонью просто по мраморному полу возле себя и протянул мне початую бутылку огневиски. Его глаза лихорадочно блестели в этом мертвенном освещении желто-лазурной луны, и я только судорожно сглотнула, прежде чем протянуть руку, обхватить ладонью прохладное стекло бутылки и неловко присесть, прислонившись к стене.

Первый глоток снова обжег горло, заставил задохнуться и заслезиться глаза, но я упрямо выпила еще немного, с удивлением заметив, как пламя, разгоревшееся во всем теле, медленно гаснет, сменившись приятной теплотой и расслабленностью.

- Хм, а оно еще и терпимое, если привыкнуть, - тихо пробормотала я себе под нос, а Сириус только хмыкнул, продолжив внимательно наблюдать за мной.

- Гарри стоит жениться на тебе, - неожиданно сказал Блек, а я только сильно закашлялась, пролив огневиски на футболку. – Дай сюда, - Сириус отобрал у меня бутылку, несколько раз стукнул по спине, пока я наконец-то не смогла втянуть воздух, и добавил: - Пойдем в библиотеку, не хватало еще разбудить мать. – С этими словами он крепко обхватил мое запястье, резким рывком поставил меня на ноги и повел за собой, не замечая, как пристально я всматривалась в наши руки, пытаясь различить контраст его темной кожи в сочетании с моей белоснежной. – Садись, - Сириус подтолкнул меня к дивану, где сегодня утром он спал и где произошла та жутко неловкая ситуация с моим падением, и сам сел рядом.

- Сириус, к чему это ты сказал про Гарри? Мы с Гарри всего лишь друзья, и так всегда было и будет. Он замечательный, но… - Я не закончила фразы, не зная, что сказать и вообще не понимая, почему я оправдываюсь перед ним. Ведь Сириус Блек взрослый человек, а я шестнадцатилетняя девчонка, поэтому нет ничего удивительно, что он снисходительно подшучивал надо мной, как это любили делать и мои собственные родители, периодически «сватая» меня то Гарри, то Рону, наслушавшись моих рассказов о мальчишках. И поэтому я ждала, что Блек сейчас начнет шутить и говорить, что я просто ничего не понимаю, а вот пройдут годы и тогда… Но он ответил абсолютно серьезно, повернув ко мне лицо, слабо освещенное лунным светом.

- Да, ты права. Тебе больше подойдет кто-то похожий на Рона. Тот, кто позволит тебе сутками читать книги, умничать и, чего уж скрывать, лидировать.

- Ты не прав! Мы с Роном тоже всего лишь друзья, и я не умничаю и не хочу лидировать. В семье должно быть равенство, - я покраснела так сильно, что казалось еще мгновение, и мое лицо вспыхнет алым пламенем. Разговаривать о будущем, о семейной жизни, об отношениях между полами с Сириусом оказалась очень смущающе, и теперь я снова превратилась в ту Гермиону Грейнджер, которая всегда права и готова отстаивать свое мнение с пеной у рта. А Сириус лишь косо усмехнулся уголком рта, и приблизил свое лицо так близко к моему. Близко, близко, близко… Слишком. Теперь я ощущала его дыхание, и я знала, что губы его на вкус терпкие, как огненное виски. Я просто знала.

- Нельзя постоянно идти плечом к плечу. Иногда тропинки настолько узкие, что приходится кому-то вести, а кому-то быть ведомым. Ты всегда будешь вести. И в этом твоя главная беда. В том, что ты ищешь эфемерное равенство, когда иногда правильнее просто уступить, свалить ответственность на чужие плечи. – Каждое его слово пьянило меня сильнее алкоголя, разъедало кожу, попадало в кровь, текло по жилам и больно стучало в сердце. И когда слушать больше не было сил, я просто яростно помотала головой, чтобы прогнать это марево, не заботясь, что сейчас я выгляжу, как капризный ребенок, который просто не хочет слышать правду.

- Каждый должен отвечать за свои поступки. В этом и есть равенство. Я не могу отказаться от ответственности, не могу делать то, что вздумается или захочется из-за какой-то странной прихоти.
– Моя речь даже мне казалась жалкой, и я умоляюще смотрела в глаза Сириуса, которые в слабом освещении были аспидно-черными, надеясь, что сейчас он согласится, отодвинется, оставит меня в моем правильном, таком аккуратном, продуманном, спланированном и стабильном мире. Но он улыбнулся… И я уже тогда знала, что эта улыбка – требование хотя бы раз в жизни стать ведомой, отдать власть ему и просто плыть по течению, доверившись курсу, выбранному Сириусом.

- Можешь. Конечно, можешь, девочка. Иначе тебя бы здесь не было.

А ведь он прав. Я все осознавала. И когда его рука властно легла мне на затылок, пальцы запутались в разметавшихся прядях волос, а губы, одновременно имеющие вкус и горькой полыни, и сладкого меда, накрыли мои, я только облегченно выдохнула. Я наконец-то смирилась.

@темы: ГП, Гермиона, Фанфик, гет, Сириус, R, Законченные работы

---

Пряный запах огневиски. Глава 3.1

Глава 3.1.
В горле немного першило, и я медленно провела пересохшим языком по нёбу. Хорошо, что я сделала всего глоток виски вчера, иначе мое утро было бы совсем отвратительным. Сон не желал возвращаться, поэтому я тихо встала, оделась и спустилась вниз.

- Доброе утро, миссис Уизли! – поздоровалась я, войдя на кухню и обнаружив, что мама Рона уже хлопочет возле плиты.

- Гермиона! Доброе утро, дорогая! Ты сегодня рано встала. Ты хорошо себя чувствуешь? – быстро проговорила женщина, вытирая руки о фартук и прижимая тыльную сторону ладони к моему лбу.

- Да, все в порядке, - я смущенно улыбнулась, - просто пить хочу. – Я быстро налила себе воды, осушила стакан и поинтересовалась: - Вам помочь?

- Нет-нет, я почти закончила. Скоро пойду будить мальчишек. Пойди пока полежи немного или почитай. Сегодня нужно закончить уборку, ваши каникулы скоро закончатся, - рассеяно ответила миссис Уизли, и я тихо вышла, прикрыв дверь. Действительно, Рождество уже прошло и совсем скоро мы возвращаемся в Хогвартс. Я, конечно, была рада, но впервые за годы обучения желала хотя бы немного отложить начало учебы. В чем была причина? Я старательно убеждала себя, что это просто лень, но в глубине души упорно раздавался издевательский смех, который утверждал, что я просто обманываю себя, ведь я чудесно знаю, что лень и Гермиона Грейнджер – понятия несовместимые и остаться в доме на Гриммуальд-плейс меня вынуждает зависимость от общества одного определенного человека…

Продолжая тщетные попытки разобраться с этим странным наваждением, я и не заметила, как ноги привели меня к дверям библиотеки. Я рассеяно положила руку на ручку двери, медленно открыла ее и вошла внутрь. Здесь было совсем темно, зашторенные окна не пропускали в помещение робкие лучи бледного зимнего солнца, поэтому я вытащила из-за пояса джинсов палочку, тихо пробормотала «Люмос» и осторожно двинулась между стеллажами, освещая корешки книг и намереваясь выбрать что-нибудь, что можно будет почитать перед завтраком. Первый ряд я прошла довольно быстро, ничем не заинтересовавшись, поэтому перешла в следующий, где взяла старый учебник по трансфигурации, который еще не читала и, удовлетворенная, двинулась к выходу.

Я уже почти дошла до двери, когда заметила на небольшом диванчике возле окна силуэт человека. Мне не нужно было присматриваться, освещать его лицо, чтобы понять, кто это. Конечно же, где еще он может быть в такую рань? Я снова спрятала палочку, погрузив комнату в кромешный мрак, прорезанный лишь тонкими полосами перламутрового оттенка, которые проникали сквозь зазоры в шторах и ложились кривыми зигзагами на поверхность мраморного пола. Книгу я тихонько положила на ближайший столик.

Неосознанно я задержала дыхание, зябко поежилась, обхватила руками дрожащие плечи. Правильнее было бы уйти и оставить его в покое. Еще правильнее было резко развернуться и бежать не только из библиотеки, но и из этого дома, который навечно будет для меня пахнуть виски и иметь темно-синий цвет глаз Сириуса. Я ведь Грейнджер, я должна поступать рассудительно? Конечно, должна… И я пытаюсь, отступая к двери, потирая покрытые мурашками руки и отмечая, что здесь невероятно холодно, а плед, которым он укрыт, сполз и сейчас лежит у него в ногах. И эти мысли убивают меня. Слишком неправильна эта забота. Чересчур неестественно это участие. Но ведь это просто сострадание? Правда ведь? Я просто поправлю плед…

Ноги ватные и не хотят слушаться. Зубы сцеплены, чтобы не стучали от холода и страха. Пальцы впиваются в кожу на плечах, оставляя алеющие кровоподтеки, и я сильнее сжимаю руки, сложенные крест-накрест, как будто защищаюсь от собственных, таких пугающих, желаний. Я подхожу совсем близко, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте. Он мерно дышит, одна рука расслабленно свесилась с дивана, другая безвольно лежит на палочке, которая покоится на животе. Медленно-медленно я расцепляю пальцы, впившиеся в плоть, осторожно протягиваю руку, кладу дрожащую ладонь на шерстяную ткань пледа, нечаянно касаясь его ноги…

Мир перевернулся с ног на голову, а потом взорвался плеядой фосфоресцирующих перед глазами всполохов. Я хрипло вскрикнула и отчаянно зажмурила глаза, пытаясь бороться с тошнотой и обжигающей болью в затылке. Дышать тяжело, как будто грудь что-то сжимает и только где-то на периферии сознания слышится такой знакомый голос…

- Гермиона! Открой глаза! Ты меня слышишь? Ну же, девочка! – И я послушно размыкаю веки, прикусывая губу, чтобы не закричать от боли, разрывающей голову. Пытаюсь сфокусировать взгляд и понимаю, что лежу на мраморном полу, а встревоженное лицо Сириуса темнеющим, размытым пятном склонилось надо мной. – Как так можно, Гермиона? Нельзя же так подкрадываться! Я мог проклясть тебя или так же быстро свернуть тебе шею.

Мне стыдно и хочется извиниться. Но искусанные губы лишь беззвучно шевелятся, складываясь в бессмысленные жалкие стонущие звуки. Он лишь прижимает указательный палец к моей нижней губе, тихо шепчет «Шшшш», и я послушно замолкаю и о боли забываю, потому что все нервы сейчас сконцентрировались на крошечном участке плоти, к которому он прикасается. Медленно он убирает руку, лишь затем, чтобы подложить мне ее под шею, второй – обхватывает под коленями и аккуратно поднимает, кладя на мягкую поверхность дивана. Потревоженное ушибленное место снова печет, но я терплю. Пока он рядом, я готова терпеть. И жаловаться не буду, потому что хочу казаться взрослой, и плакать не буду, потому что, как бы это не было больно, но это не сравнится с болью, которую довелось пережить ему.

- Я позову Молли. Лежи.

- Нет, - голос хриплый, но я должна остановить его. Мне не хотелось провести весь день в кровати, под опекой миссис Уизли. – Сириус, пожалуйста, мне уже лучше, - я умоляюще посмотрела на него, он же только недоверчиво изогнул бровь и присел на корточки возле дивана.

- Между прочим, это безответственно, Гермиона. У тебя может быть сотрясение. Ты сильно ударилась. Прости меня, я не успел подумать. Просто почувствовал прикосновение и толкнул тебя. Не думал, что ты так ударишься. Кстати, что ты хотела тогда? – Он снова склонил голову в уже знакомом мне жесте, который у него означал любопытство. Я открыла рот, но моментально закрыла. Что я ему скажу? Что хотела поправить ему плед? Это было чересчур странное намерение... Я не хотела, чтобы в его взгляде снова появилось это снисходительное понимание.

- Э-э-э, миссис Уизли звала завтракать, - я надеялась, что Сириус не будет уточнять, потому что моя ложь была шита белыми нитками. Мама Рона никогда не звала его на завтрак. Сириус приходил только, если хотел. Он действительно недоверчиво сощурил глаза, улыбнулся, но все же прекратил расспросы, а лишь произнес:

- Ладно, дай-ка я посмотрю на ушиб, - он быстро взмахнул палочкой, и комната наполнилась ярким светом, который резанул по глазам, отдаваясь пульсирующими болезненными толчками в затылке.

- Не нужно. Все уже хорошо, - пробормотала я, медленно садясь и подтягивая ноги к груди.

- Или я, или Молли. Выбор за тобой, - он говорит абсолютно безапелляционно, и это значит, что сейчас нет смысла взывать к его легкомыслию. Он не отступится.

- Ладно, ты, - я недовольно хмурюсь, а он издает короткий смешок, садится возле меня, обхватывает мое запястье и тянет ближе к себе. Мерлин, как же бьется венка под кожей. Он, кажется, замечает, потому что медленно проводит по ней указательным пальцем, переворачивая мою руку ладонью вверх. Я сажусь на колени, тело напряженно, как струна, а он медленно погружает пальцы в разметавшееся безобразие моих волос, привлекая мою голову еще ближе к себе. Когда мой нос почти касается его шеи, а запах огневиски прожигает легкие, пальцы Сириуса находят ушиб, бережно касаясь, но я все равно не могу сдержать непроизвольного всхлипа, резко выдыхая холодный воздух.

- Да уж, знатная шишка. Несколько дней будет болеть, - бормочет он мне где-то возле виска, вот-вот, совсем немного и его губы коснутся кожи… И я боюсь пошевелиться, пока он медленно выпутывает пальцы, запутавшиеся в прядях моих волос. И лишь когда он медленно отстраняется, я решаюсь посмотреть в его глаза, которые сейчас такие невероятно темные и смотрит он так странно и непонятно, что хочется выть от отчаяния, потому что я не могу его разгадать и это до безумия обидно и больно. – Я думаю, тебе стоит пойти в комнату и полежать, - произносит он, отворачиваясь и поднимаясь с дивана.

- Сириус?

- Да?

- Спасибо.

- Не за что, Гермиона. Тебе не за что благодарить меня, девочка, - его улыбка горькая-горькая и в словах есть какой-то скрытый смысл, который у меня не получается понять, поэтому я молчу, пока он не скрывается за дверью. Только после этого я позволяю себе самую большую слабость. Слезы.

@темы: ГП, Гермиона, Фанфик, гет, Сириус, R, Законченные работы