Каждый человек сумасшедший. Вся суть в том, насколько далеко находятся ваши палаты..
Глава 3.
Ночь… Обволакивает сизым покрывалом и приторно-сладким воздухом. Тихо… Все замерло в ожидании моего решения. Это молчание давит на меня, душит, терзает остатки чего-то, что ранее называлось душой…читать дальше
- Эд, черт, ты заснул? Бери уже бабу какую-то! – Джаспер уже чуть ли не рычит. Я стараюсь отвлечься от его мыслей, сегодня его фантазии особенно отвратительны. Но еще больше я стараюсь стереть из памяти фразу, произнесенную Изабеллой. Как я тебе помогу, девочка? Ты можешь умереть с наступлением рассвета, после экзекуции Джаса. А можешь умереть после того, как тебя изнасилуют они все. Разве так лучше? Я бы отдал все, что угодно, чтобы спасти тебя, но это не дешевый фильм, где я, как «этакий Рэмбо» преодолею все препятствия и вызволю тебя. Если я попробую – «мои братики» быстро меня устранят, а ты просто будешь дополнительной игрушкой. У тебя нет шансов. НИКАКИХ ЧЕРТОВЫХ ШАНСОВ!!! Чем ты думала? Как ты могла попасться?
Если же я выберу тебя, то я не смогу даже сказать тебе доброе слово, не смогу объясниться, облегчить твои страдания. Мне просто придется быть «истинным Калленом». Знаешь, что это значит? Мне придется насиловать тебя: много и долго, иногда ударить, иногда оскорбить. А потом медленно наблюдать, как ты умираешь, как пропадают искорки в твоих глазах, как судорожно сжимаются руки и бьется в конвульсиях тело. И когда твое дыхание будет едва уловимо, мне придется показать тебе, что такое настоящая боль и испить тебя без остатка, оставляя обескровленную плоть и разбитую душу. А потом придется услышать хриплый стон, который сорвется с твоих губ и почувствовать как твое тело обмякнет… Навсегда…
Я не хочу видеть этого, Изабелла. Ты не понимаешь, что тебя ждет, а я не хочу быть тем, кто тебе это продемонстрирует. За эту ночь ты проклянешь меня еще десятки раз, я это заслужил. Но видеть ненависть в твоих глазах выше моих сил. Я не смогу убить тебя. Не смогу, понимаешь?
«Мистер Каллен, я все понимаю. И я знаю, о чем прошу. Лучше уж вы, чем…» - эти мысли она сопровождает мимолетным взглядом на Джаса. Лучше ли? Сомневаюсь, девочка…
- Эдвард, ты не оглох ли случайно? – раздраженно интересуется Джаспер, в тоже время обматывая темные локоны Изабеллы вокруг своего запястья и неуклонно приближая ее лицо к своему.
- Я сделаю выбор только тогда, когда ты перестанешь лапать девчонку. Меня это отвлекает, - сквозь зубы произнес я, отвечая на его взбешенный взгляд кривой ухмылкой. Джас в ответ демонстративно медленно отпустил волосы Беллы и оттолкнул ее от себя с такой силой, что я даже поразился, как он еще ничего не сломал ей. Уже во второй раз за сегодняшний вечер Изабелла пролетела по холодному мрамору, приземлившись у моих ног. Какая-то проститутка истерично завизжала, но на нее никто не обратил внимания, ожидая моего решения.
- Ну? Так лучше? – с вызовом в голосе, поинтересовался мой «любимый братик». С Джаспером мы никогда не ладили, это становилось особенно заметно именно в такие моменты, когда он демонстративно пытался меня задеть действиями либо интонациями.
- Гораздо лучше, - серьезно произнес я и перевел взгляд на Изабеллу. В ее глазах плясали искорки гнева вперемешку с невольными слезами, которые она старательно сдерживала. Я медленно встал с дивана, прошел несколько метров, разделяющих нас с нею, присел на корточки и, стараясь, чтобы со стороны мой жест выглядел грубо, приподнял ее подбородок двумя пальцами. Несколько секунд я просто всматриваюсь в ее глаза, пытаюсь хоть как-то передать ей все, о чем размышлял ранее, объяснить, почему не могу выбрать ее. Она, кажется, поняла мое немое послание, отвела взгляд, пытаясь убрать мою руку от своего лица и одновременно смахнуть одинокую слезинку, которая все же прочертила дорожку на бледной щеке моей девочки…
Я никогда не пойму, какая сила заставила меня это сказать. Быть может, в тот момент мое безумие вырвалось наружу. Возможно, я просто испугался, когда слезинка этого ребенка, упала на мою кожу: обжигая, уничтожая, разрушая все запреты… А может я просто любил ее всегда? Любил до физической боли, до яростной пульсации в висках, до дрожи в ледяных пальцах, до сумасшествия…
- Я выбираю ее, - она так резко повернула голову и посмотрела на меня заплаканным взглядом, что я невольно улыбнулся, наблюдая за недоверием на ее лице. Улыбку я быстро согнал, поднял глаза на Карлайла и еще раз кивнул головой в сторону Беллы.
- Ну уж нет! Эдвард, ты точно свихнулся! Посмотри на нее, она же малолетка. Ты же такой гуманный, как ты можешь трахать ребенка? Или может, ты на фортепиано будешь ей играть? – Джаспер зло выплюнул эту речь, в то время как Карлайл пристально прожигал взглядом меня.
- Заткнись, Джаспер! Сегодня очередь Эдварда, он может выбирать кого угодно. Но, я напоминаю тебе, Эдвард, о правилах. Поэтому, если ты выбираешь ее только из жалости, то подумай хорошенько. Ведь потом будет значительно хуже. Ты ведь понимаешь? – Карлайл как всегда… Тоскливый голос, туманные намеки… Я лишь недовольно кивнул, про себя отмечая, что попробую сделать для Изабеллы хоть что-то, облегчить ее муки… в конце концов убить ее быстрее. И прекратить свое существование тоже…
Романтические бредни, которых я избегал все время своей вампирской «жизни» нагнали меня именно в эту ночь… Ночь, которая станет последней для моей Изабеллы и последней для меня… Как я смогу жить дальше, если ее не будет? Как смогу улыбаться, когда искорки в ее глазах померкнут? Как буду убивать людей, когда ее кровь сожжет последние остатки светлого в моей душе? Останется только тьма… В которой больше не будет тебя, Изабелла.
- Наконец-то! Я беру себе рыжую, - подал голос Эммет, который сегодня выбирал вторым. Указанная им женщина затравленно окинула взглядом нас всех и предприняла отчаянную попытку добежать до дверей, то и дело скользя по гладкому полу на своих огромных каблуках. Это было ужасно глупо, так как Эмм только радостно улыбнулся и мигом догнал ее. Доля секунды – и комнату наполнил отвратительный скрежет сломанной кости. Еще миг – и безумный вопль заполнил все углы гостиной, поднимаясь к потолку и отдаваясь от стен многократным эхом. Я сильнее сжал пальцы, которые все еще держал на подбородке Беллы, не давая ей обернуться и наблюдать как наш дорогой «мишка» тащит свою добычу за безвольно свисающую, явно сломанную, руку.
«Что он сделал?» - мысленно поинтересовалась Изабелла, а я лишь переместил указательный палец на ее нижнюю губу, взглядом пытаясь как-нибудь объяснить, что это неважно и знать ей не стоит.
- Эммет, имей терпение, - усталым голосом попросил Карлайл и взглянул на недовольного Джаспера. – Какая, Джас?
Он кинул мимолетный взгляд на двух оставшихся проституток и ткнул пальцем в сторону блондинки, которую ранее планировал выбрать я.
- Замечательно. Вот теперь, Эммет, можешь продолжать свои забавы, - покровительственно заявил отец и повернулся в сторону последней из девушек.
Глупо пускаться в размышления, когда вокруг тебя, не переставая, пронзительно кричат женщины. Невозможно облечь мысли в слова, когда удушающе обволакивает запах крови. Смешно демонстрировать чувства, когда в нескольких метрах от тебя насилуют очередную несчастную. Поэтому я просто молчу, все еще силой удерживая твое лицо и не давая посмотреть в сторону. Да, девочка, это происходит здесь… Когда ты существуешь долгие годы, пропитываясь ненавистью и жестокостью, нет необходимости прятаться и что-то скрывать, обнаженные тела уже ни у кого не вызывают интереса или смущения. В нашем «маленьком обществе» не принято уединятся, не принято иметь что-то личное, все вы являетесь общими и «игрушкой» можно воспользоваться, если, конечно, с наступлением рассвета она окажется еще живой и ее «хозяин» даст свое согласие. Но тебя они не тронут, это единственное, что я могу тебе обещать… Я не вижу больше выхода, лишь ускорить твою погибель, избавить от этих ужасов…
Звук рвущейся материи на ближайшем диване заставил Изабеллу конвульсивно сглотнуть и в очередной раз дернуть головой. В этот раз я уступил, отпустил ее подбородок и позволил ей посмотреть. Она лишь бросила мимолетный взгляд и моментально отвернулась, уставившись мне в глаза. Я так хочу увидеть в них ненависть, девочка. Так хочу, чтобы твой взгляд не светился пониманием и добротой… Я так хочу, чтобы ты сделала мне больно, сказала, как ненавидишь меня, плюнула мне в лицо, прокляла мою мертвую душу.
«Я все понимаю. Делайте то, что должны. Я не хочу, чтобы из-за меня вы пострадали, мистер Каллен. Я сама виновата».
О чем ты? Что ты несешь маленькая глупенькая дурочка? Пострадал? Я? Не сожалей обо мне! Черт возьми, не делай мне еще больнее!
Я резко поднялся, только чтобы разорвать зрительный контакт, оторваться от твоих мыслей, перестать чувствовать запах кофе и дурманящий аромат твоей крови. Беглый взгляд по комнате… Джаспер, прижавшийся к шее блондинки. Своих жертв он сначала кусал, покрывая все тело жуткими порезами в виде полумесяца. После этого они кричали, не переставая, захлебываясь собственной кровью то и дело с противным бульканьем льющейся изо рта. Карлайл всегда шутил, говоря, что лучшее, что умеют делать человеческие существа – это кричать… громко, судорожно, оглушающе, до последней минуты умоляя, надеясь, пытаясь освободиться… Сам же «папочка» никогда не интересовался в должной мере «игрушками» как сексуальными объектами. Ему больше нравилось проводить с ними эксперименты «во благо науки». Он вооружался медицинскими приборами и воображал себя «истинным потрошителем», отсекая «лишние» части тела. Нет, он, конечно, находил несколько минуток и для плотских утех… Но к тому времени его жертвы выглядели довольно деформировано и только жалобно скулили, пытаясь сжаться в комок и прижимая окровавленные руки к изувеченному телу. С Эмметом все проще… Он получал непередаваемое удовольствие от самого процесса и, наверное, единственный из нас, кто относился к сексу с жертвами не как к «дополнению трапезы», а как к основному действию наших сборищ. Он ведь даже восхищался «игрушками», называл их красивыми и очень расстраивался, не понимая, почему они такие слабенькие и так быстро умирают… Действительно, зачем умирать? Видимо «братишка» считал, что с раздробленным, размолотым в муку позвоночником можно жить… Как бы он не старался, все его жертвы, как фарфоровые куклы рассыпались в пыль от «ласк медвежонка».
Тихий вскрик был первым звуком, который издала сегодня Изабелла. Я опустил взгляд и тут же понял, что происходит… У нее начиналась истерика, которую она пыталась контролировать, но получалось плохо. Я так часто видел это состояние у своих жертв, поэтому мне не составило труда отметить и стеклянное выражение глаз, и лихорадочно дрожащее тело, и искусанные губы, и ногти, впившиеся в ладошки… Моя хорошая, только не это. Ты же у меня сильная, ты должна взять себя в руки!
Резкое движение, рывок – и вот она уже стоит на ногах. Я сжимаю ее руку, пытаясь одновременно вложить в пожатие силу и уверенность, но и не сделать ей больно. Пора начинать нашу вечеринку, девочка… Она понимает, сцепляет зубы, пытается взять себя в руки и послушно следует за мной к дивану в дальнем конце комнаты. Это максимальное уединение, которое я могу предложить ей, она уже поняла это, насмотревшись на голые тела.
- Садись… - я легонько тяну ее к дивану, Белла медленно садится на него и опускает испуганный взгляд на свои сжатые кулачки… Боже мой, как же меня тошнит от самого себя, как же судорожно мечутся мысли в моей голове, пытаясь найти выход, спасение для тебя, моя девочка… Как мне хочется уверить тебя, что все будет хорошо, что с наступлением нового дня все закончится, что я смогу себя сдерживать и не причиню тебе боли… Эти размышления пришлось окончить, так как я поймал вопросительный взгляд Карлайла. Я слишком медлю, «папочка» недоволен, поэтому его нужно успокоить, продемонстрировать, что Изабелла для меня очередная игрушка. И я доказываю ему это, склоняясь к Белле и приникая к ее губам своими… Это наш первый совместный поцелуй… Я ведь представлял его, моя родная, в те минуты, когда ты облизывала свои губы после очередного глотка кофе. Я думал, каково это, чувствовать твою светлую и добрую сущность в неимоверной близости от моей темной и злой. Твои губы легонько дрожат, а я не могу заставить себя быть грубым, злым зверем. Пусть все горит алым пламенем, но я не превращу эту ночь в насилие над тобой, как бы этого не ожидала моя «семья». Твоя ладошка несмело ложится мне на плечо, а мне хочется кричать, вытрясти из тебя эту понятливость и смирение… Я так ожидаю от тебя удара, в который ты вложишь все свои детские силенки. Но ты не такая, ты и сейчас остаешься моей доверчивой девочкой, не опасаясь, что кровь с твоих искусанных губ все сильнее дурманит меня, пробуждая животные инстинкты, желание поработить твою душу и овладеть телом…
Но я сдержу себя. Видит дьявол, сегодня я не подамся монстру, живущему во мне, сегодня я не буду уничтожать и крушить твои надежды, я буду искать для тебя спасение, до последней секунды веря, что освобождение возможно и что твой Ангел-Хранитель подскажет мне выход с наступлением рассвета. Возможно, судьба действительно предоставит тебе шанс, я так на это надеюсь…
Я перемещаю губы поближе к уху Беллы, она же кладет руку мне на затылок, догадываясь, что я хочу что-то ей сказать, и несмело перебирая дрожащими пальчиками спутанные волосы.
- Изабелла, у меня есть небольшая идея, если получится, то утром ты сможешь уйти. Ничего не спрашивай, просто продержись до утра. И, черт возьми, перестань кусать свои губы!
Ее пальцы замерли, видно было, как она обдумывает сказанное мной, пытаясь понять, что же это за идея такая, которая позволит ей остаться в живых. Был ли у меня план? Был. Глупый, рожденный за долю секунды, отчаянный. Иначе как утопией его было сложно назвать, ведь для его достижения необходимо было не только убедить мою семью оставить нас с Беллой наедине на рассвете, но и добиться, чтобы моя девочка дожила до утра, пережив «ночь любви» с вампиром…
Ночь… Обволакивает сизым покрывалом и приторно-сладким воздухом. Тихо… Все замерло в ожидании моего решения. Это молчание давит на меня, душит, терзает остатки чего-то, что ранее называлось душой…читать дальше
- Эд, черт, ты заснул? Бери уже бабу какую-то! – Джаспер уже чуть ли не рычит. Я стараюсь отвлечься от его мыслей, сегодня его фантазии особенно отвратительны. Но еще больше я стараюсь стереть из памяти фразу, произнесенную Изабеллой. Как я тебе помогу, девочка? Ты можешь умереть с наступлением рассвета, после экзекуции Джаса. А можешь умереть после того, как тебя изнасилуют они все. Разве так лучше? Я бы отдал все, что угодно, чтобы спасти тебя, но это не дешевый фильм, где я, как «этакий Рэмбо» преодолею все препятствия и вызволю тебя. Если я попробую – «мои братики» быстро меня устранят, а ты просто будешь дополнительной игрушкой. У тебя нет шансов. НИКАКИХ ЧЕРТОВЫХ ШАНСОВ!!! Чем ты думала? Как ты могла попасться?
Если же я выберу тебя, то я не смогу даже сказать тебе доброе слово, не смогу объясниться, облегчить твои страдания. Мне просто придется быть «истинным Калленом». Знаешь, что это значит? Мне придется насиловать тебя: много и долго, иногда ударить, иногда оскорбить. А потом медленно наблюдать, как ты умираешь, как пропадают искорки в твоих глазах, как судорожно сжимаются руки и бьется в конвульсиях тело. И когда твое дыхание будет едва уловимо, мне придется показать тебе, что такое настоящая боль и испить тебя без остатка, оставляя обескровленную плоть и разбитую душу. А потом придется услышать хриплый стон, который сорвется с твоих губ и почувствовать как твое тело обмякнет… Навсегда…
Я не хочу видеть этого, Изабелла. Ты не понимаешь, что тебя ждет, а я не хочу быть тем, кто тебе это продемонстрирует. За эту ночь ты проклянешь меня еще десятки раз, я это заслужил. Но видеть ненависть в твоих глазах выше моих сил. Я не смогу убить тебя. Не смогу, понимаешь?
«Мистер Каллен, я все понимаю. И я знаю, о чем прошу. Лучше уж вы, чем…» - эти мысли она сопровождает мимолетным взглядом на Джаса. Лучше ли? Сомневаюсь, девочка…
- Эдвард, ты не оглох ли случайно? – раздраженно интересуется Джаспер, в тоже время обматывая темные локоны Изабеллы вокруг своего запястья и неуклонно приближая ее лицо к своему.
- Я сделаю выбор только тогда, когда ты перестанешь лапать девчонку. Меня это отвлекает, - сквозь зубы произнес я, отвечая на его взбешенный взгляд кривой ухмылкой. Джас в ответ демонстративно медленно отпустил волосы Беллы и оттолкнул ее от себя с такой силой, что я даже поразился, как он еще ничего не сломал ей. Уже во второй раз за сегодняшний вечер Изабелла пролетела по холодному мрамору, приземлившись у моих ног. Какая-то проститутка истерично завизжала, но на нее никто не обратил внимания, ожидая моего решения.
- Ну? Так лучше? – с вызовом в голосе, поинтересовался мой «любимый братик». С Джаспером мы никогда не ладили, это становилось особенно заметно именно в такие моменты, когда он демонстративно пытался меня задеть действиями либо интонациями.
- Гораздо лучше, - серьезно произнес я и перевел взгляд на Изабеллу. В ее глазах плясали искорки гнева вперемешку с невольными слезами, которые она старательно сдерживала. Я медленно встал с дивана, прошел несколько метров, разделяющих нас с нею, присел на корточки и, стараясь, чтобы со стороны мой жест выглядел грубо, приподнял ее подбородок двумя пальцами. Несколько секунд я просто всматриваюсь в ее глаза, пытаюсь хоть как-то передать ей все, о чем размышлял ранее, объяснить, почему не могу выбрать ее. Она, кажется, поняла мое немое послание, отвела взгляд, пытаясь убрать мою руку от своего лица и одновременно смахнуть одинокую слезинку, которая все же прочертила дорожку на бледной щеке моей девочки…
Я никогда не пойму, какая сила заставила меня это сказать. Быть может, в тот момент мое безумие вырвалось наружу. Возможно, я просто испугался, когда слезинка этого ребенка, упала на мою кожу: обжигая, уничтожая, разрушая все запреты… А может я просто любил ее всегда? Любил до физической боли, до яростной пульсации в висках, до дрожи в ледяных пальцах, до сумасшествия…
- Я выбираю ее, - она так резко повернула голову и посмотрела на меня заплаканным взглядом, что я невольно улыбнулся, наблюдая за недоверием на ее лице. Улыбку я быстро согнал, поднял глаза на Карлайла и еще раз кивнул головой в сторону Беллы.
- Ну уж нет! Эдвард, ты точно свихнулся! Посмотри на нее, она же малолетка. Ты же такой гуманный, как ты можешь трахать ребенка? Или может, ты на фортепиано будешь ей играть? – Джаспер зло выплюнул эту речь, в то время как Карлайл пристально прожигал взглядом меня.
- Заткнись, Джаспер! Сегодня очередь Эдварда, он может выбирать кого угодно. Но, я напоминаю тебе, Эдвард, о правилах. Поэтому, если ты выбираешь ее только из жалости, то подумай хорошенько. Ведь потом будет значительно хуже. Ты ведь понимаешь? – Карлайл как всегда… Тоскливый голос, туманные намеки… Я лишь недовольно кивнул, про себя отмечая, что попробую сделать для Изабеллы хоть что-то, облегчить ее муки… в конце концов убить ее быстрее. И прекратить свое существование тоже…
Романтические бредни, которых я избегал все время своей вампирской «жизни» нагнали меня именно в эту ночь… Ночь, которая станет последней для моей Изабеллы и последней для меня… Как я смогу жить дальше, если ее не будет? Как смогу улыбаться, когда искорки в ее глазах померкнут? Как буду убивать людей, когда ее кровь сожжет последние остатки светлого в моей душе? Останется только тьма… В которой больше не будет тебя, Изабелла.
- Наконец-то! Я беру себе рыжую, - подал голос Эммет, который сегодня выбирал вторым. Указанная им женщина затравленно окинула взглядом нас всех и предприняла отчаянную попытку добежать до дверей, то и дело скользя по гладкому полу на своих огромных каблуках. Это было ужасно глупо, так как Эмм только радостно улыбнулся и мигом догнал ее. Доля секунды – и комнату наполнил отвратительный скрежет сломанной кости. Еще миг – и безумный вопль заполнил все углы гостиной, поднимаясь к потолку и отдаваясь от стен многократным эхом. Я сильнее сжал пальцы, которые все еще держал на подбородке Беллы, не давая ей обернуться и наблюдать как наш дорогой «мишка» тащит свою добычу за безвольно свисающую, явно сломанную, руку.
«Что он сделал?» - мысленно поинтересовалась Изабелла, а я лишь переместил указательный палец на ее нижнюю губу, взглядом пытаясь как-нибудь объяснить, что это неважно и знать ей не стоит.
- Эммет, имей терпение, - усталым голосом попросил Карлайл и взглянул на недовольного Джаспера. – Какая, Джас?
Он кинул мимолетный взгляд на двух оставшихся проституток и ткнул пальцем в сторону блондинки, которую ранее планировал выбрать я.
- Замечательно. Вот теперь, Эммет, можешь продолжать свои забавы, - покровительственно заявил отец и повернулся в сторону последней из девушек.
Глупо пускаться в размышления, когда вокруг тебя, не переставая, пронзительно кричат женщины. Невозможно облечь мысли в слова, когда удушающе обволакивает запах крови. Смешно демонстрировать чувства, когда в нескольких метрах от тебя насилуют очередную несчастную. Поэтому я просто молчу, все еще силой удерживая твое лицо и не давая посмотреть в сторону. Да, девочка, это происходит здесь… Когда ты существуешь долгие годы, пропитываясь ненавистью и жестокостью, нет необходимости прятаться и что-то скрывать, обнаженные тела уже ни у кого не вызывают интереса или смущения. В нашем «маленьком обществе» не принято уединятся, не принято иметь что-то личное, все вы являетесь общими и «игрушкой» можно воспользоваться, если, конечно, с наступлением рассвета она окажется еще живой и ее «хозяин» даст свое согласие. Но тебя они не тронут, это единственное, что я могу тебе обещать… Я не вижу больше выхода, лишь ускорить твою погибель, избавить от этих ужасов…
Звук рвущейся материи на ближайшем диване заставил Изабеллу конвульсивно сглотнуть и в очередной раз дернуть головой. В этот раз я уступил, отпустил ее подбородок и позволил ей посмотреть. Она лишь бросила мимолетный взгляд и моментально отвернулась, уставившись мне в глаза. Я так хочу увидеть в них ненависть, девочка. Так хочу, чтобы твой взгляд не светился пониманием и добротой… Я так хочу, чтобы ты сделала мне больно, сказала, как ненавидишь меня, плюнула мне в лицо, прокляла мою мертвую душу.
«Я все понимаю. Делайте то, что должны. Я не хочу, чтобы из-за меня вы пострадали, мистер Каллен. Я сама виновата».
О чем ты? Что ты несешь маленькая глупенькая дурочка? Пострадал? Я? Не сожалей обо мне! Черт возьми, не делай мне еще больнее!
Я резко поднялся, только чтобы разорвать зрительный контакт, оторваться от твоих мыслей, перестать чувствовать запах кофе и дурманящий аромат твоей крови. Беглый взгляд по комнате… Джаспер, прижавшийся к шее блондинки. Своих жертв он сначала кусал, покрывая все тело жуткими порезами в виде полумесяца. После этого они кричали, не переставая, захлебываясь собственной кровью то и дело с противным бульканьем льющейся изо рта. Карлайл всегда шутил, говоря, что лучшее, что умеют делать человеческие существа – это кричать… громко, судорожно, оглушающе, до последней минуты умоляя, надеясь, пытаясь освободиться… Сам же «папочка» никогда не интересовался в должной мере «игрушками» как сексуальными объектами. Ему больше нравилось проводить с ними эксперименты «во благо науки». Он вооружался медицинскими приборами и воображал себя «истинным потрошителем», отсекая «лишние» части тела. Нет, он, конечно, находил несколько минуток и для плотских утех… Но к тому времени его жертвы выглядели довольно деформировано и только жалобно скулили, пытаясь сжаться в комок и прижимая окровавленные руки к изувеченному телу. С Эмметом все проще… Он получал непередаваемое удовольствие от самого процесса и, наверное, единственный из нас, кто относился к сексу с жертвами не как к «дополнению трапезы», а как к основному действию наших сборищ. Он ведь даже восхищался «игрушками», называл их красивыми и очень расстраивался, не понимая, почему они такие слабенькие и так быстро умирают… Действительно, зачем умирать? Видимо «братишка» считал, что с раздробленным, размолотым в муку позвоночником можно жить… Как бы он не старался, все его жертвы, как фарфоровые куклы рассыпались в пыль от «ласк медвежонка».
Тихий вскрик был первым звуком, который издала сегодня Изабелла. Я опустил взгляд и тут же понял, что происходит… У нее начиналась истерика, которую она пыталась контролировать, но получалось плохо. Я так часто видел это состояние у своих жертв, поэтому мне не составило труда отметить и стеклянное выражение глаз, и лихорадочно дрожащее тело, и искусанные губы, и ногти, впившиеся в ладошки… Моя хорошая, только не это. Ты же у меня сильная, ты должна взять себя в руки!
Резкое движение, рывок – и вот она уже стоит на ногах. Я сжимаю ее руку, пытаясь одновременно вложить в пожатие силу и уверенность, но и не сделать ей больно. Пора начинать нашу вечеринку, девочка… Она понимает, сцепляет зубы, пытается взять себя в руки и послушно следует за мной к дивану в дальнем конце комнаты. Это максимальное уединение, которое я могу предложить ей, она уже поняла это, насмотревшись на голые тела.
- Садись… - я легонько тяну ее к дивану, Белла медленно садится на него и опускает испуганный взгляд на свои сжатые кулачки… Боже мой, как же меня тошнит от самого себя, как же судорожно мечутся мысли в моей голове, пытаясь найти выход, спасение для тебя, моя девочка… Как мне хочется уверить тебя, что все будет хорошо, что с наступлением нового дня все закончится, что я смогу себя сдерживать и не причиню тебе боли… Эти размышления пришлось окончить, так как я поймал вопросительный взгляд Карлайла. Я слишком медлю, «папочка» недоволен, поэтому его нужно успокоить, продемонстрировать, что Изабелла для меня очередная игрушка. И я доказываю ему это, склоняясь к Белле и приникая к ее губам своими… Это наш первый совместный поцелуй… Я ведь представлял его, моя родная, в те минуты, когда ты облизывала свои губы после очередного глотка кофе. Я думал, каково это, чувствовать твою светлую и добрую сущность в неимоверной близости от моей темной и злой. Твои губы легонько дрожат, а я не могу заставить себя быть грубым, злым зверем. Пусть все горит алым пламенем, но я не превращу эту ночь в насилие над тобой, как бы этого не ожидала моя «семья». Твоя ладошка несмело ложится мне на плечо, а мне хочется кричать, вытрясти из тебя эту понятливость и смирение… Я так ожидаю от тебя удара, в который ты вложишь все свои детские силенки. Но ты не такая, ты и сейчас остаешься моей доверчивой девочкой, не опасаясь, что кровь с твоих искусанных губ все сильнее дурманит меня, пробуждая животные инстинкты, желание поработить твою душу и овладеть телом…
Но я сдержу себя. Видит дьявол, сегодня я не подамся монстру, живущему во мне, сегодня я не буду уничтожать и крушить твои надежды, я буду искать для тебя спасение, до последней секунды веря, что освобождение возможно и что твой Ангел-Хранитель подскажет мне выход с наступлением рассвета. Возможно, судьба действительно предоставит тебе шанс, я так на это надеюсь…
Я перемещаю губы поближе к уху Беллы, она же кладет руку мне на затылок, догадываясь, что я хочу что-то ей сказать, и несмело перебирая дрожащими пальчиками спутанные волосы.
- Изабелла, у меня есть небольшая идея, если получится, то утром ты сможешь уйти. Ничего не спрашивай, просто продержись до утра. И, черт возьми, перестань кусать свои губы!
Ее пальцы замерли, видно было, как она обдумывает сказанное мной, пытаясь понять, что же это за идея такая, которая позволит ей остаться в живых. Был ли у меня план? Был. Глупый, рожденный за долю секунды, отчаянный. Иначе как утопией его было сложно назвать, ведь для его достижения необходимо было не только убедить мою семью оставить нас с Беллой наедине на рассвете, но и добиться, чтобы моя девочка дожила до утра, пережив «ночь любви» с вампиром…
@темы: Фанфик, гет, "Сумеречное" недоразумение, R, Законченные работы